Вся советская внешняя политика в предвоенные годы строилась вокруг тезиса о недопустимости ситуации, при которой СССР окажется перед объединенным фронтом Германии, Японии, Франции, Великобритании, а также их союзников, включая Польшу, Румынию, Финляндию, Турцию, прибалтийские республики-лимитрофы и т. д. Конечно, эта политика опиралась на растущую экономическую и военную мощь Советского Союза, но требовала решений точных, быстрых и, самое главное, учитывающих весь спектр возможных последствий. Образно говоря, это был военно-дипломатический танец «на лезвиях ножей». И с данной точки зрения следует признать: «советский актор» работал в реальных обстоятельствах места и времени почти идеально.
Что с особенной силой проявилось в подписании германо-советского договора о ненападении 23 августа 1939 года. Вопрос о причинах и значении этого договора, известного на Западе как «пакт Молотова – Риббентропа» (почему здесь первой стоит фамилия представителя стороны, которая не являлась инициатором данного соглашения, понятно. – авт.) уже неоднократно рассматривался в исторической и политической литературе, в том числе – участниками Изборского клуба, поэтому детально останавливаться на нём здесь нет необходимости. Важно то, что в контексте реальной исторической ситуации он был вызван политикой «умиротворения» Третьего рейха, которую проводили Великобритания и Франция, подталкивая Германию на Восток, к военному столкновению с Россией. Мюнхенский договор 30 сентября 1938 года, фактически отдавший Гитлеру Чехословакию, а также «странная война» как реакция Лондона и Парижа на вторжение вермахта в Польшу подтверждают именно эту, а не какую-либо иную концепцию.
Черчилль в своих мемуарах писал: «Тот факт, что такое соглашение (германо-советский договор. – ает.) оказалось возможным, знаменует всю глубину провала английской и французской политики и дипломатии за несколько лет».
Помимо всего прочего, подписание этого дипломатического документа, произошедшее в самый разгар боев на Халхин-Голе, привело к отставке японского правительства Киитиро Хиранумы, поскольку было расценено в Токио как предательство союзнических обязательств Третьего рейха перед Страной Восходящего Солнца по Антикоминтерновскому пакту.