Однако лидером «Тоттенхэма» был игрок, едва не поломавший Николсону все схемы. Полузащитник Дэнни Бланчфлауэр умел не расставаться с мячом даже в тех ситуациях, когда на нем висели два-три соперника, а когда наконец отдавал передачу, то неизменно выводил одного из форвардов на ударную позицию. На поле Бланчфлаэур был технарем и пижоном; вне поля увлекался модой, дружил с музыкантами, много читал про политику, а после завершения карьеры стал комментатором и журналистом. Николсон бурчал, что Бланчфлауэр незаменим только в хорошей команде, а в плохой он бы не справлялся с оборонительными обязанностями, но с Дэнни в роли капитана «Тоттенхэм» постепенно и стал этой хорошей командой. Вступая в заочный спор с философией Николсона, Бланчфлауэр однажды заявил, что в футбол играют не ради побед, а ради славы, и лучшим моментом в карьере считал телефонный звонок, раздавшийся в его квартире на следующий день после чемпионского парада по улицам района, на который вышли полмиллиона жителей Северного Лондона. Звонил викарий из церкви, которая находилась рядом с «Уайт Харт Лейн». «Дэнни, – сказал он. – Ваш футбол уже популярнее нашей религии». Бланчфлауэр с удовольствием согласился.
Одним из адресатов голевых передач Бланчфлаэура в следующем после золотого дубля сезоне был нападающий Джимми Гривз – еще один исключительный игрок, бывший первым на всех фронтах футбольной и нефутбольной деятельности. Он начал карьеру в «Челси», дебютировал во взрослом футболе уже в 17 лет, забил в первом же матче (между прочим, именно «Тоттенхэму») и за четыре первых сезона наколотил больше 120 голов, дважды став лучшим бомбардиром чемпионата. Гривза признали лучшим молодым игроком Европы и продали в «Милан», где он немедленно затосковал по родине, набрал вес, объедаясь пиццей, а затем врезал плюнувшему в него игроку «Интера» во время миланского дерби и был продан обратно в Англию – в «Тоттенхэм», который быстрее всех собрал 100 тысяч фунтов. Гривз был лучшим бомбардиром команды на протяжении девяти сезонов подряд и к концу карьеры установил невероятное, никем не превзойденное достижение: 357 мячей в высшем английском дивизионе. Такого себе не позволяли даже довоенные форварды.
Впрочем, рядом с именем Гривза в историю английского футбола вписаны не только три с половиной сотни голов, но и два напитка – пиво и бульон. Горячий, почти кипящий, сверхпитательный бульон под названием «Боврил» (bovril), который часто разводят водой, чтобы его хоть как-то можно было пить, стал предметом культа у болельщиков; специфический вкус и согревающие свойства «Боврила» для многих поколений были первой ассоциацией с футболом. Писатель Джон Николсон объяснял этот феномен так: «Кто-то любит „Боврил“, кто-то терпит его вкус, но большинство, безусловно, его ненавидят. Его продолжают продавать на стадионах исключительно в целях сохранения традиций. Мы, британцы, предпочитаем с мазохистской стойкостью употреблять продукты, которые нам не нравятся, – вместо того, чтобы признать, что они ужасны». В конце 50-х Гривз снялся в рекламе «Боврила», благодаря чему немедленно заработал уважение болельщиков всей страны: хоть один из наших кумиров, подумали они, снизошел до простого народа. Одноклубники, правда, смеялись над ним до конца карьеры.