– Приятно знать, – начал он, смочив горло колой, – что есть люди, которые допускают существование двух сторон у монеты. Мне чаще попадаются другие, однополярные: будь то ярые приверженцы – не называя имён – многих религий и верований, или же противники оных. Их проблема в том, что они, рассуждая над буквами в книгах, не хотят взглянуть на этот вопрос шире, и вместо споров о субъективном попытаться найти…
– Ответ, – пришёл я ему на помощь после того, как он замялся, уставился в потолок и стал щёлкать пальцами, словно призывая убежавшее из памяти слово обратно в черепную коробку.
– В том-то и проблема, что не ответ, именно, что не ответ! Я хотел упомянуть об этом позже, но кратко изложу сейчас: ответа ищущий не получит, поскольку он лежит за чертой! – Сергей сделал страшное лицо, как бы говоря о значимости этой загадочной черты. – Все эти споры, возгласы, утверждения – суета, субъективная, малозначительная суета, отвлекающая наш и без того скудный разум от вещей, которые постижимы, но вместе с тем приемлемы для обеих сторон в качестве решения. Да, они ограничены и не дают однозначного ответа, но разве можем мы претендовать на что-то большее?
Если бы я распоряжался этими вещами, я бы предоставил человечеству ещё меньше, чем оно имеет сейчас: вы только взгляните на тех, кто мнит себя носителями истин! Суеверные, переменчивые, дикие; мы отделили знания от веры, заковав последнюю в кандалы религии, сделав её бизнесом, используя её как casus belli, мы оправдываем существование будущим блаженством, в которое верим только потому, что боимся умереть! Люди натравили религию на науку, постулатами тысячелетней давности ограничивая возможность прорыва вперёд: за это ли давать знания о природе вещей?
И сразу же об обратной стороне: не прожив и миллиона лет, не покинув пределы крохотной в масштабах даже нашей галактики Солнечной системы, мы отрицаем силы, стоящие за вещами, которые мы видим повсеместно и не воспринимаем их, как нечто большее, чем видимость. Нам говорят о чуде, но не чудо ли – эта сила притяжения? Не чудо ли – небо, которое предстаёт перед нами голубым полотном, не являясь при этом таковым? Сама наша жизнь, наше тело, мысли в нашей голове – не чудо ли это? Наука объясняет эти чудеса, заставляя нас смотреть на них как на данность, но она не имеет представления о первоисточнике, с которого всё и началось.