– А куда, что, зачем? Хоть что-нибудь прояснилось? – Старший лейтенант шлепнул кепкой севшую на одеяло муху и опять же кепкой смахнул ее на пол. – Константиныч, что скажешь?
Немирович скорчил гримасу и начал было открывать рот, чтобы ответить, но его опередил Бурцев:
– Начальству, наверное, опять моча в голову ударила, – предположил он. – От безделья на стены лезут, вот и мутят.
Но, покосившись на сержанта, Немирович отрицательно покачал головой:
– Молодой человек, вы не правы, – заметил капитан и, обратив свой взор на командира группы, сообщил: – Вы куда-то летите, а куда – не знаю. – И после секундной паузы добавил: – Не на вертушках.
– Точно?
– Да. «Ан» там какой-то под вас готовят.
– По экипировке указания есть?
– Ничего, – помотал головой Немирович. – Начальство само ни фига не знает. Сказали поднять, вооружить по полной. Продукты и прочее на пять суток. Средства связи штатные.
– О, блин. – Иванов шлепнул себя ладонью по лбу. – К связистам-то я забыл человечка послать.
– Да предупредили их уже, – обнадежил Немирович. – Ты давай своих людей подгоняй. Вам еще оружие и боеприпасы получать.
– Все, уже выходим, – заверил Иванов и громко скомандовал: – выползаем. Кто последний, тому всю неделю уборщиком быть.
– Выходим, – поддержал командира Банников. Повинуясь команде, спецназовцы потянулись к выходу.
Прохладный ветерок, налетающий с запада, тащил за собой тучи. Медленно расползаясь по небу, они закрывали его синеву своей серо-сиреневой неровностью, растягивающимися во все стороны лохмами, с которых нет-нет да и соскальзывали вниз красно-оранжевые молнии. И некоторое время спустя до стоявших на линейке готовности спецназовцев доносились раскаты грома. Кроме группы Иванова, на выход готовились и бойцы из соседней роты – группа капитана Лапина и группа старшего лейтенанта Игнатенко. А командиром отряда в последний момент оказался назначен обалдевший от такого «предложения» капитан Немирович. И теперь он, громко матерясь, спешно комплектовал рюкзак. При этом командирская палатка сотрясалась не только от ветра, но и от его негодующих воплей. Недовольство капитана было вызвано в основном тем, что о своей роли он узнал едва ли не в последнюю минуту.
Мысленно отметив, что на выполнение неизвестной задачи отправляются три самые подготовленные группы, прапорщик Банников, едва ли не щурясь от удовольствия, шумно вдыхал в себя приносимую ветром влажно-прохладную свежесть. Стоявшая уже какую неделю жара опостылела хуже горькой редьки. Даже сейчас Банников чувствовал, как его маскхалат пропитывается выступающим на спине потом.