Брал Василий на военном складе все больше по мелочи, чтоб не шибко бросалось в глаза. Потом сбывал краденое на местном базаре. Выручки хватало только на водку да на закусь к ней. Маловато, конечно, да курочка по зернышку клюет, а сыта бывает…
До поры до времени воровство сходило ему с рук. Однако аппетит, как сказывают, приходит во время еды. В девятьсот двенадцатом году Василий Иванович Комаров, будучи тогда еще Василием Терентьевичем Петровым, попался-таки на краже большого куля мануфактуры. Запираться на следствии было бессмысленно, поскольку взят он был с поличным, поэтому вину он свою признал и выказал полное и чистосердечное раскаяние. Правда, для Комарова его раскаяние состояло в том, что его поймали, а не в том, что он воровал, однако суд безоговорочное признание вины и раскаяние учел и присудил ему год содержания в исправительном арестантском отделении…
На отрез шинельного сукна покупатель на Смоленском рынке нашелся сразу. Это был чернявый мужик лет тридцати, вертлявый и шустрый. Немного поторговавшись и сбив малость цену, он купил у Комарова отрез и, уже собираясь уходить, поинтересовался:
– А не будет у тебя еще такого сукна?
– Есть, – неожиданно для себя ответил Комаров.
– И сколь? – заинтересованно спросил чернявый, мгновенно передумав уходить.
– Еще пять таких отрезов дома лежат, – сказал Комаров и посмотрел чернявому в глаза.
– Они что, тоже навозом воняют? – беззлобно усмехнулся тот.
– А ты что, понюхать хочешь? – усмехнулся в ответ Василий.
– Ну, понюхать не понюхать, а посмотреть не мешало бы, – изрек чернявый и выжидающе глянул на него. – Авось сторгуемся… Отрезы-то у тебя где схоронены?
– Да дома.
– Так можно глянуть-то?
– Отчего же нельзя, можно, – сказал Комаров. И добавил: – А коли приглянется, купишь, что ль?
– Может, и куплю.
– А деньги-то есть? – покосился на него Василий. – А то запросто так показывать каждому мануфактуру мне нет никакого интересу.
– Есть, есть, – заверил его чернявый и для убедительности похлопал себя по карману штанов. – Поехали давай, – уселся он на подводу.
– А поехали, – согласился Комаров.
Покуда добирались до Шаболовки, перекинулись парой фраз. А потом Василий как бы невзначай спросил:
– А зачем тебе столько сукна шинельного понадобилось? Шинели будешь шить на продажу?
– Не, шинели шить не буду, – засмеялся чернявый.