– С ней всё будет в порядке? – не выдержал Дмитрий. – Когда она встанет?
– Всё ещё в процессе – доктор решит, когда можно будет её выписать, – волнуясь, сказала женщина. – Но вы должны кое-что знать.
Дмитрий почувствовал что-то неприятное и, внимательно посмотрел в её глаза – у него начало нарастать беспокойство. Сердце словно подсказывало ему, что он услышит очень печальную новость.
– Говорите, – сквозь зубы проговорил Дмитрий, с трудом владея собой.
Женщина с волнением оглянулась и, с трудом перенося тяжесть такого момента, сдавившую ей грудь, тихо сообщила:
– Ваша дочь очнётся, но не будет помнить абсолютно ничего, даже своего имени. Полная потеря памяти. Мне очень жаль.
Дмитрий остолбенел, и перед глазами у него появилась какая-то чернота. В первые секунды он отказывался верить в это и настойчиво врал сам себе, но глаза женщины были уверенными и не сомневались в свой правоте.
– Простите, – выдавила она из себя и, повернувшись, медленно стала уходить, жалея, что ничем не может помочь действительно пораженному мужчине.
Стоять больше не было сил, и Дмитрий присел, обхватив голову руками. Постепенно из глаз у него потекли слёзы, которые невозможно было остановить или сдержать. В то же время в голове и перед глазами возникло первое, что поражает душу, – неотразимая улыбка дочери, чья красота была воистину бесподобной. Вырисовывались длинные влажные волосы Екатерины и казались сейчас такими же прекрасными, как и во время их совместного отдыха в Майами-Бич, когда она весело подбегала к нему на пляже, возбуждённо подталкивая его к различным мелким глупостям, как, например, нарядиться в кого-то страшного и случайно подплыть в таком виде к другим туристам. Вспомнились и нежные разговоры за завтраком, и её радость, когда она добивалась успехов и бегом тащила отца это отпраздновать. Её объятия, когда она произносила слова «папа». Неужели он этого больше не услышит? А вдруг она вспомнит своего отца? Как ей объяснить всё, что рассказать? Вопросы терзали душу Дмитрия и всё глубже наводили на размышления. Было очевидно, насколько сильно он любил свою дочь и сколько раз уже успел обвинить себя в этом несчастном случае. А сможет ли он простить себя за то, что не был рядом с нею в это время? А может, это его вина, может, это он недоглядел? Голова у Дмитрия постепенно стала кружиться вместе с неутихающей болью.