— Чтобы не ехать на ночь глядя искать непонятно какое жильё.
Если ты планировал остановиться у Пьера, то...
— Нет, не планировал, — отрицательно покачал головой Бобров. —
Сниму квартиру и поживу там. Я не собираюсь надолго задерживаться в
Москве.
Девушка искренне недоумевала.
— Но... Снимешь? Сейчас в лучшем случае можно найти квартиру для
каких-нибудь... Я не знаю... Никаких слуг... И...
Иван рассмеялся.
— Какая ты восхитительно беспомощная. Мне вполне удовлетворит
любая квартира. Отсутствие слуг меня нисколько не стеснит.
Девушка немного разозлилась на беспомощную, но тут же
продолжила:
— Но как же семья? Ты останешься совсем один.
— Слушай... — Иван поморщился. — Как тебя, кстати, зовут?
— Екатерина, — ответила она.
— Слушая, Катя...
— Екатерина! — настояла девушка. — Катьки — дворовые девки из
прислуги.
Иван лишь снова хмыкнул:
— Вот в этом вы всё. Восхитительное самомнение. — Иван пожал
плечами. — Я уже некоторое время один, без семьи. И ничего,
справляюсь. А уж такой семьи мне не надо и подавно. Тебе, кстати,
нужно понять одну вещь. Семья не только поддерживает тебя и
оберегает, но также и ограничивает. Это не делай, этим не
занимайся, здесь не роняй чести.
Екатерина зло топнула ножкой:
— Неправда! Семья делает сильнее!
Иван рассмеялся:
— Нет, это ты делаешь сильнее семью. Убрать фамилию, деньги и
связи, на что ты будешь способна? Сама по себе?
Девушка насупилась:
— Как будто ты сделаешь много!
— Сделаю. Имей на то желание, стану успешным бизнесменом через
год. Я знаю десяток языков и получил практику управления. А что
знаешь и умеешь ты? Полный перечень вещей и действий, одобряемых и
не одобряемых Матушкой?
В Иване говорила злость. Не обида, нет, обиды в нём не было уже
давно.
— Не говори так! — возмутилась Екатерина. — Ты зря наговорил
всего Анне Алексеевне. София была её племянницей. Любимой
племянницей между прочим!
Иван напрягся.
— Не говори ерунды.
— Это так! Мне рассказывали...
— Не говори ерунды! — молодой мужчина повысил голос. — Ты
слышала, что было написано в письме.
— Она должна была такое написать! Это правила... — гнула свою
линию Катя.
— Ты совсем дура? — зло бросил Бобров.
Девушка осеклась.
— Кому она что должна была? Кто, кроме меня и отца, прочитал бы
это письмо? Если бы в ней было хоть немного любви, она не написала
бы такое самым близким людям её якобы любимой племянницы.