— Это результат воздействия
Копья Лонгина?
Доктор резко обернулся на
собеседника, дёрнул головой, будто отгоняя неприятную
мысль.
— Прототип Си-семь? Нет!
Совершенно иная картина! Си-семь оставляет след на резонансе ядра,
отражается на параметрах излучения в диапазонах...
— Доктор, я понял, это не
Си-семь. Но тогда что это?
— Не задавайте мне вопросов,
на которые я не знаю ответа! — яростно крикнул доктор.
Но тут же успокоился и
переложил кубик из одной руки в другую. Его собеседник на вспышку
гнева не обратил внимания.
— Статичная картина. Колебания
показаний держатся в диапазоне погрешности работы приборов. Нужны
данные в динамике. Тогда смогу сказать больше.
Его собеседник поднял
микрофон, выбрав одного абонента.
— Достаточно. Сворачивай
разговор и тащи их к Любе, — приказал он.
Сам посмотрел на картинку с
камер и набрал второго абонента.
— Любовь, сейчас направлю
объект к тебе, будь готова.
Мониторы уже показывали, как
директор заведения, только что специально затягивавшая разговор,
поднялась, предлагая проверить способности гостя на практике. А
другая камера показывала, как женщина в своём кабинете убирала
лишние бумаги со стола. А затем посмотрела прямо в камеру и
показала средний палец.
Любовь Гагарина, всего лишь
графиня, хотя когда-то род Гагариных был княжеским. Сильнейшие
витязи империи, Гагарины пали жертвой интриг, и всё, что осталось
от семейства воинов на сегодняшний день — она. Практик седьмого
круга, пусть и с некоторой натяжкой. Сто лет назад сам этот факт
возводил бы Любовь на вершину власти, она могла бы стать одной из
личных фрейлин императрицы, личной защитницей, гарантировать себе
титул, и рассчитывать на партию с каким-нибудь Великим
Князем.
Сегодня она была не более, чем
инструктором, пусть и привилегированном, в закрытом учебном
заведении. Иначе говоря — никем. И никакой альтернативы у неё не
было, кроме крайне сомнительной попытки покинуть территорию империи
и поискать счастья в чужих землях. Но вот незадача, воспитывали
Любовь очень уж традиционно. Она не знала языков, до двадцати лет
прожила в родительском поместье, где отец самозабвенно передавал ей
знания предков-витязей, полностью упустив остальное образование. И,
выброшенная в большой мир, Люба оказалась к нему не
приспособленной. По-настоящему хорошо она умела только сражаться,
что оказалось совершенно не востребовано в жизни. А что ещё хуже,
Люба оказалась неподготовленной к соблазнам современного мира, и
закономерно пустилась во все тяжкие, что закончилось целым ворохом
проблем.