— Мне кажется, ты делаешь преждевременные выводы, Кирилл,
— обратился к брату мужчина в военной форме.
— Нет, Саш, никаких преждевременных выводов. Я, конечно,
не настолько хорошо разбираюсь в том ворохе цифр, как наш добрый
слегка чокнутый доктор, но работаю с этим проектом уже достаточно
долго. Теорию доктора ты знаешь. И даже сам участвовал в тестах
прототипа, так что на себе успел всё почувствовать, — настаивал
Кирилл.
— Только вот прототип надо было перевозить на
железнодорожной платформе, — вставил слово третий брат. — И работал
он только с самыми примитивными приёмами.
— Не спорю. Но у нас была сырая технология. И я теперь
уверен, что подход Сбышека неверен, — Кирилл поморщился. — Жаль,
столько времени и ресурсов на это угробили.
— Ты хочешь вернуться к разработкам Франклина? — удивился
всё тот же брат.
Но Кирилл отрицательно покачал головой.
— Копьё Лонгина стабильно поджаривает испытуемого. Его
теорию мы отвергли не просто так, а ошибки этот осёл исправлять не
желал, возомнив себя непризнанным гением. Ещё Митсуя влезла, чтоб
их...
Практик воздержался от резких высказываний. В тот момент,
когда они окончательно разругались с ещё живым Франклином, идея
затолкать его поглубже и заставить батрачить на второстепенных
направлениях, казалась удачной. В Бобровской ECS строптивый учёный
вёл важные проекты, а своим обожаемым Копьём занимался по
остаточному принципу. И почти закончил второй важный этап, часть
стабилизатора. Егор, третий брат, верно отметил, что сейчас
прототип неприлично велик. Одна из проблем — вычислительные
мощности. Стабилизация ядра практика требует таких расчётов, для
которых необходим переносной суперкомпьютер. Франклин же нащупал
алгоритм стабилизации, массив формул, с которым легко мог
справиться и калькулятор. Франклин, ещё работая над Копьём,
вычислил, что каждое следующее колебание ядра есть резонанс от
предыдущего, и, имя формулу стабилизации прошлой волны, расчёт
стабилизации новой волны упрощается многократно. Его устройство всё
ещё имело размер большого заплечного рюкзака, но это хотя бы уже не
грузовой прицеп.
— Но этот парень, Бобров. На него же воздействовали
Копьём? — спросил Александр.
— Не факт, — отрицательно покачал головой Кирилл. — У
немногих выживших после контакта с Копьём наблюдается ряд общих
изменений в духовном теле. Господин Бобров чист, ни намёка на
что-то подобное.