Бежит паровоз по долинам и по взгорьям
Летит он неведомо куда.
Мальчонка назвал себя жуликом и вором,
И жизнь его теперь одна тюрьма.
Постой паровоз, не стучите колеса,
Кондуктор, нажми на тормоза…
Я к маменьке родной, больной и голодный,
Хочу показаться на глаза.
Не жди меня, мама, хорошего сына.
А жди меня – жулика, вора…
Меня засосала воровская трясина
И жизнь моя обычная тюрьма.
Постой паровоз, не стучите колеса,
Есть время взглянуть судьбе в глаза.
Пока еще не поздно нам сделать остановку,
Кондуктор, нажми на тормоза…
Вот так пришлось невезуху залить нашим сибирским способом. Однако, свидеться с тобой судьба даровала мне в этом довольно – таки необычном московском заведении. Не мучь мое сердце! Спой, не будь парашей!
– Параша – мамаша – папаша! Превосходная простонародная рифма! Вот ты сейчас исполнил то, что мы в театральном подполье в течение многих часов переделывали. Оказывается, переделанное не осталось в нашем театральном «подполье». Оно ушло в народ, достигнув даже Иркутской губернии. Гитару бы сейчас в руки…
Беседу прервал вошедший сержант. Осмотрел полуподвальные «хоромы»:
– Ну что, протрезвели, любители романтической экзотики? В моем заведении почти после каждого спектакля собирается особый контингент – театрально-романтизированный.
– Так мы, оказывается, на Воронцовке! Так это почти филиал «Таганки»! Вытрезвитель на Воронцовке особый, театрально-артистически-зрительский. Сержант, публика просит спеть! В нашей среде есть сибиряк с золотых приисков. Ему не удалось попасть в театральный зал! Разреши!
– Ишь ты, сразу видно, что за птица в моих руках. Ты хоть помнишь, с гитарой был или без нее?
– Обижаешь, уважаемый! Конечно, с ней, со спутницей моего творчества, – Владимир обвел взглядом обшарпанные стены, остановился на помятых лица, – ну что, гитару вернешь?
– Ох, уж эти барды! Им сразу в вытрезвители гитару подавай! Ладно уж, послушаем знаменитость.
Струна разорвали подвальный воздух:
– … Дайте собакам мясо, авось они подерутся,
Дайте похмельным кваса, может, они перепьются,
Чтоб не жиреть воронам, ставьте побольше пугал,
А чтобы быть влюбленным, дайте укромный угол.
В землю бросайте зерна, может, появятся всходы,
Ладно, я буду покорным, дайте мне свободу.
– Ого-го! Свободу ему подавай! – Сержант хитро сощурился, – Ты ее еще не заработал.