– Все вовсе не так, Игорь Михайлович. Зоя Александровна уехала в Севастополь десять дней назад. Поездом… Она очень самолеты не любит! Так я ей билеты в люксе взял, в СВ. Я оба места в купе выкупил, чтоб даже рядом никто… И вот она уехала. А я провожал…
– Значит, ваша жена поехала в Севастополь? Да еще первого января?
– Второго! Первого мы еще отмечали, то есть встречали… Очень большая компания была. Все руководство нашего банка… На природе встречали. Елка настоящая, шампанское в сугробах, салют… Вы знаете, поросенка пытались на углях приготовить – не прожарился.
– А она вам звонила из Севастополя?
– Сразу же!.. Утром четвертого января… Она очень в этом смысле обязательная. Она каждый день потом звонила. И я ей звонил.
– Где, простите, остановилась Зоя Александровна?
– В гостинице… В лучшей гостинице. Она так и называется «Севастополь». Это в самом центре, около Приморского бульвара.
– Знаю, Юрий Петрович, – чуть заметно улыбнулся Савенков. – Только там нет Приморского бульвара. Эта гостиница на проспекте Нахимова, а с другой стороны, снизу – набережная Корнилова.
– Верно, набережная. Она обо всем мне рассказала… У нее две комнаты было. Люкс, естественно!.. Из окон – море, пароходы, лебеди… Нет, точно – лебеди! Они там зимуют. А я и не знал.
– В каком номере она жила?
– В люксе! Я на жене не экономил… В триста двадцатом. Вот и телефон ее… Вы представляете, только у нее во всей гостинице горячая вода была. Нагреватель такой на стенке… Израильский.
– Так все-таки, Юрий Петрович, зачем она поехала в Севастополь?
– Правильно вопросы ставишь, Савенков, – вступил в разговор Павленко, который уже несколько успокоился и уютно расположился на обширном офисном диване. – А ты, Шорин, не юли, не уходи в сторону лебедей и еврейских нагревателей. Они и в Москве всех нагревают… Ты, Шорин, фактуру давай. Факты!.. А уж аргументы пусть наши Сократы сочиняют. На то они и сыщики… Варвара, ты ведь много коньяка принести грозилась. Не вынуждай меня самого в магазин бежать.
– Уже несу, Сергей Сергеевич.
– И не рюмку, а фужер. Поняла? Фужер!.. А вы, господа, продолжайте работать. Я вас свёл, я свое дело сделал… Мавр сделал свое дело – мавр может пить коньяк.
Шорин смущенно посмотрел на Савенкова, но, вдруг вспомнив его последний вопрос, начал торопливо отвечать: