Он помедлил. Марика взяла
стоявшую подле блюда большую кружку с молоком и вновь вопросительно
подняла бровь.
- Оборвал поток его
костноречия, - Седрик дождался, пока жена напьется и отставит
кружку. После чего снова приложился губами к ее плечу. - И
предложил передать то, что он вменял мне в вину, на суд Лея. В
случае его победы пообещал... глупо, конечно, но я был очень зол.
Пообещал ему должность начальника твоей охраны. Ну и, в
общем...
Он кашлянул.
- В общем, мы ушли на задний
двор. Ну, там, за конюшнями. Чтоб нам не сумели помешать. И
скрестили мечи.
Принцесса опустила
поднесенный было ко рту очередной большой засахаренный фрукт.
- Я, конечно, победил. Хотя
дрался он отчаянно. После того, как я выбил его клинок, мне
показалось - он кинется на меня с кулаками. Настолько был зол. Но,
проклятье, я тоже был в ярости! И потому я... Мне хотелось его
достойно наказать. В общем,скрутил твоего центуриона, и...
Марика вытаращилась на
мужа.
- ... отшлепал его же мечом,
- закончил, наконец, Седрик. - А отчего у тебя такое лицо? О чем ты
подумала?
Жена моргнула. Потом, выронив
фрукт на колени, запрокинула голову и расхохоталась.
Ее смех, раскатистый, но
серебристый и нежный, на несколько мгновений заставил Седрика
опешить. Однако, уразумев причину, он присоединился к ее
веселью.
- Ну, ты даешь, жена, -
отсмеявшись, про-принц вытер выступившие слезы. - Ты... в самом
деле! Хорошего же ты обо мне мнения!
Марика подняла с покрывала
оброненный фрукт, и принялась стряхивать сахарную крошку. По всему
было видно, что ее душевная хворь, чем бы она ни была, постепенно
отступала. Некоторое время Седрик наблюдал за своей супругой. Потом
снова придвинулся ближе и рискнул положить голову ей на колени.
- Вчера была Ночь Голубой
Луны, - раздумчивее, чем все прочее, проговорил он. После некоторой
заминки Марика коснулась волос мужа и принялась перебирать их
своими изящными тонкими пальцами. Некоторое время разомлевший
Седрик, который окончательно уразумел, что гроза миновала, просто
наслаждался редким расположением своей неласковой супруги. Потом
спохватился, вспомнив, что не сказал того, о чем ему думалось с
самого утра. - Так вот, Луна-то... Она же не взошла! Все только и
говорят об этом, Марика! Она была большой - и белой, как обычно.
Так... Быть может, правы жрецы, которые послали весть, что грядет
великое единение Светлого и Темной? И Темная уже сняла свое
проклятие с нашего мира?