Глупо с их стороны.
Хотя я и сам удивился своей последней
реплике. Какое ещё жить дружно? Что за сопли? Откуда в моей голове
такие выражения?
Но, во-первых, учитывая всё через что я
прошёл, лучше не вставать между мной и свободой. Во-вторых, не знаю
кто эта парочка, но они явно полные профаны, которых я ушатаю без
проблем.
—
Скажи, где бывший глава клана спрятал золото, и мы тебя сразу
отпустим, — старик, как и прежде, предпочитает держаться от меня
подальше, и не выходит на свет.
—
Золото? — переспрашиваю, только чтобы выиграть пару лишних секунд
на подумать.
—
Говори! — азиат размахивает передо мной паяльником, а в его глазах
пляшут огоньки безумия.
Я
немного успокаиваюсь, понимая, что погорячился, предложив им
разойтись миром. У них нет причин меня отпускать. Наоборот, есть
весомая причина — золото, из-за которой меня наверняка будут
пытать.
Теперь согласен, предлагать им разойтись
мирно было немного наивно и глупо с моей стороны.
—
Одно и то же, снова и снова, — я откинулся на спинку стула. — Мне
продолжают задавать вопросы, на которые у меня нет ответов. И все
почему-то уверены, что если меня заставить страдать, то они
чудесным образом появятся.
—
Да-а. Если не скажешь, то будешь страдать! — азиат угрозой давит на
меня.
Но
это безумие в его глазах... Видно, он искренне надеется, что я не
стану говорить. По крайней мере сразу, и у него будет повод
воспользоваться паяльником.
Очкарик подходит ко мне поближе и
наклоняется, собираясь ещё что-то добавить.
Точно профаны.
Я
специально отклонился, а этот идиот подошёл настолько близко, что
подставился.
Удар головой пришёлся точно в область
переносицы. Уже через секунду полностью дезориентированный азиат
сидел на полу и непонятно зачем сложив ладони вместе, собирал в них
хлещущую из сломанного носа кровь.
Не
дожидаясь, когда второй противник отреагирует, я наклонился вперед
всем телом. Так, чтобы получилось поставить стул на две передние
ножки и сразу же самому встать на цыпочки.
И
как только ножки стула немного оторвались от пола я резко отыгрывал
всё обратно. Буквально падаю на стул так, чтобы весь вес пришелся
только на две ножки, пока они находились по отношению к полу под
острым углом.
И
без того хлипкое дерево не выдерживает и слышится треск.
Я
заваливаюсь на бок, доламывая стул окончательно. Мои руки и ноги
теперь свободны. Сразу же, вскакиваю обратно на ноги, снимаю
верёвки и поворачиваюсь к старику.