—
Что дальше? Штаны снимешь и голую задницу... — у деда знатно
подгорало из-за того, что я продолжал стебаться над ним.
—
А ты только этого и ждёшь, морда петушиная? — моя колкая ответочка
летит прямо в цель, даже не дав старику договорить. И он не
находит, что на неё ответить.
Р-раунд!
—
Разговор с тобой ниже моего достоинства. Ты мне наскучил, — маг
удивляет меня резкой сменой тона. — Сдохни наконец, дворняга.
Вакуумный капкан...
Мне в затылок словно воткнули раскалённую
иглу — сработал триггер и меня охватил ужас. Однажды уже
приходилось погибать в вакууме. И больше никогда не хочу испытать
ничего подобного.
—
ЗАМОЛЧИ! ЗАТКНИСЬ!
Старик и не думает останавливаться, но вдруг
начинает говорить всё медленнее. Он читает заклинание, но со мной
совсем ничего не происходит. Я смотрю на него сквозь слёзы,
проступившие от напряжения, и не понимаю, что
происходит.
Фигура деда стала совсем бесцветной. Он
словно внезапно стал чужим для этого мира. То же самое было и с
магом на арене, перед моим расстрелом. На открытых участках тела у
деда отчётливо виднеются прожилки. Они излучают приятное голубое
свечение.
Я
не уверен, но похоже маг ничего из этого не замечает.
Он
только встревожен тем, что его заклинание почему-то не работает.
Маг начинает читать заклинание с самого начала и параллельно с этим
свечение прожилок усиливается. От них начинает исходить едва
заметная дымка, словно их содержимое потихоньку
испаряется.
Я
даже не сразу понял, что уже некоторое время чувствую довольно
сильное жжение в руке. Когда бросаю на неё взгляд, глаза
расширяются от удивления. От самых кончиков пальцев моя ладонь
оказалась покрыта паутиной тонких прожилок, на манер как у мага. С
одним лишь отличием, мои светились красным.
Старый маг уже совсем не обращает на меня
никакого внимания. Он полностью сосредоточился на чтении
заклинаний. Снова и снова, всё громче и громче, он взывает к
вакууму, не глядя в мою сторону, но не прекращая целиться
рукой.
Я
и сам выбит из колеи происходящим. Но жжение в руке становится всё
сильнее, заставляя меня сцепить зубы от боли. Это становится
спасительной, отрезвляющей пощечиной.
Хватаю щепку и, через не могу, ползу к
старику. Это мой шанс, и я его использую. Сил подняться на ноги и
нанести смертельный удар у меня нет. Поэтому бью туда, куда могу
дотянуться — в пах.