* * *
Оля уже довольно четко осознавала, что ее глазами стали две камеры айфона – фронтальная и задняя, причем отличного качества и высокого разрешения. Когда аппарат находился в сумке или кармане, ей, конечно, не было видно происходящего. Но так как микрофон аппарата тоже был очень хорош, обо всем можно было иметь представление по звукам, раздающимся вокруг. То, что произошло, было просто ужасно – Оля не понимала, что будет и что же ей дальше делать! Телефон оказался в руках хулиганов, Паша остался лежать на тротуаре, а она – внутри дурацкой золотой коробки без малейших шансов выбраться. Ей хорошо были слышны все разговоры троицы о том, как им повезло, все их версии, что делать дальше с аппаратом. Больше всего Оле сейчас хотелось бы порыдать, уткнувшись в старенькую подушку на ее уютном диване, а потом пойти и обнять маму. Судя по всему, оба этих процесса откладывались на неопределенное время.
Довольно долго она толком ничего не слышала. Понимала только, что телефон куда-то перемещается, перекладывается из кармана в сумку или пакет и обратно. За время этих вынужденных передвижений Оля немного успокоилась и попыталась разобраться с тем, что происходит внутри гаджета, что именно она может видеть, а что – чувствовать. Несмотря на весь кошмар ее состояния, некоторые вещи показались ей довольно интересными. Внутренность телефона, как ей это виделось, была похожа на большую квартиру или даже дом с огромным количеством помещений разного размера и предназначения. Заглянув в одну такую комнату, она увидела там висящие в воздухе разнообразные цифры, нарисованные на полу и светлых стенах английские буквы и еще кучу каких-то символов. Они светились и мигали, как дешевые светодиоды со школьной дискотеки. Судя по всему, это были данные телефона.
Это абсолютно нереальное зрелище настолько ее заворожило, что она не сразу заметила среди этого хаоса что-то похожее на зеркало. Оля заглянула туда и увидела свою фотографию, причем живую! Изображение моргало, морщило нос и лоб – словом, вело себя так, как будто она сама крутилась около зеркала и гримасничала! Конечно, Оля не могла поправить свою рыжеватую челку, почесать нос, вытереть, наконец, слезы. Но это было все-таки хоть какое-то подобие живого человека, которым она еще недавно являлась.