Губернатор приезжал по утрам, и его ждали. Впрочем, он приезжал всегда не так уж рано, чтобы не травмировать психику уже отвыкших от регулярного труда чиновников. Часов десять – вот лучшее время появления губернатора. К тому времени солнце уже встало, а лучшие червяки ранними мелкими птахами ещё не выловлены.
На этом дело не кончилось.
Вечером Нерон и Кропоткин по старой традиции затеяли дурацкую репетицию погорелого театра. Их звонкие голоса неслись из всех углов:
– Сплошная темнота! Коль есть кто, отзовитесь!
– Я, Кадмий, потрошитель кошельков!
– Я, Вульпий, мытарь божьей волей!
– А где Фулон?
– Толпой растерзан! Он был виновен в неосторожном слове, нет хуже посягательств языка! Он не смолчал! Плебейская толпа рвала его, и трети не дослушав, того, что он пытался ей сказать, пока его язык лишь от него остался и кость от языка… конец ужасный!
– Что в городе?
– Разбой и беспорядки! С тех пор, как эта злачная звезда седлает наше небо, нет порядка, и каждый день – угроза нашей жизни!
– Что император?
– Император в коме! Закрылся в замке с пёстрою толпой преторианцев и иного сброда! За стенами царит печальный дух пленения и скорого паденья…
Глава 6. Что было на самом деле?
Ждали худшего.
Президент узнавал всё из первых гузн.
Народ наполнился слухами и истёк адреналином.
В высших сферах наблюдались неосознанные перемещения и клёкот. Первое, что сказал губернатор на планёрке, было:
– Ну, вот, кажется, эта зараза с погромами докатилась и до нашего исторического города. Надо ждать большой беды. Полковник Смыг, доложите обстановку!
Смыг, как мог, доложил.
– Действительно, – начал полковник, – в городе появилась со вчерашнего дня группа неуловимых преступников. Пока неуловимых, прошу заметить, пока! Сожжено несколько общественных зданий, есть убитые и изнасилованные…
И сел на раненую во всех войнах ягодицу.
– Ну, уж не ври насчёт изнасилований, – вдруг изрёк голос из-под люстры, – Не было этого.
– Привычка к бреду и желание выдавать желаемое за действительное свойственна воякам Сан Репы… – вторил другой голос, более грубый.
– Кто это сказал? – подозрительно вскричал нелюбимый никем губернатор, но виновника не обнаружил.
– Вот описание прискорбного бандита: – продолжил сыщик, – «От наседавших работников правоохранительных органов он отстреливался калошами, которых у него оказалась уйма. Был меток не по годам и двух полицаев прибил начисто. Впрочем, иные свидетели утверждают, что он кидался не галошами, а окаменевшими фекалиями из ограбленного и разрушенного Палеонтологического музея.