– Четырнадцать человек! – поправил капитана квартирмейстер, оторвавшийся от изучения вражеских бумаг. – Я провёл перекличку. Четырнадцать погибших и почти два десятка раненых.
– Во, слышал?! – указал пальцем на своего офицера Тодеус. – И за это придётся отвечать, Томас! Если бы вы не стали удирать от нас и сопротивляться, тогда я бы попросту отпустил вас с миром, после того, как облегчил ваш трюм. Но теперь…
Естественно, что ожидать чего-то хорошего от пиратов не доводилось, и многие матросы «Духа Востока» уже жалели, что сложили оружие. Возможно, смерть в бою была бы большим благом, нежели плен у этих изуверов или продажа в рабство.
– Кто из вас, червей, знаком с морским или воинским делом не понаслышке, и желает примкнуть к моей команде? – спросил Тодеус, оглядывая застывших перед ним офицеров и даму.
Причём на последней его взор задержался на более продолжительный срок, нежели на остальных, а потом он задал новый вопрос, адресовав его молодой узкоглазой девушке.
– Кто такая?
– Это моя дочь, и…
– Я не с тобой говорю, Томас! – осадил толстяка капитан. – Когда мне понадобится твоё мнение, я его спрошу. А теперь, дамочка, говорите!
– Она не знает и не понимает вашего языка! – снова встрял Томорияши. – Поэтому говорите со мной.
– Даже так? – удивился Тодеус. – Зачем же ты таскаешь с собой дочурку в большой компании оголодавших до баб мужиков? Вдобавок к этому, она ещё не понимает языка той страны, куда вы её везёте.
– Я не мог оставить её дома одну!
– Ладно, – отмахнулся от него Тодеус. – Так вот, господа. Кто же из вас желает перейти служить на Пеликан, прежде чем мы разминёмся? Добровольцы?
Вперёд из всей шеренги выступил один суховатый мужчина, напоминавший своим внешним видом гороховый стручок. Высушенный и пережаренный на солнце стручок. Остальные смотрели на своего товарища не иначе как на предателя, но молчали, понимая, что сейчас не время для обвинительных речей.
– Сидзо, – представился он. – Штурман.
– Таковой нам без надобности, извини, – тут же усмехнулся капитан. – Но ты можешь стать матросом, а там и подменять нашего штурмана, если возникнет такая надобность. Согласен?
Вместо ответа тот лишь кивнул, и Тодеус сделал широкий приглашающий жест в сторону Пеликана.
– Добро пожаловать на борт, товарищ! Итак, кто ещё желает сменить судно, прежде, чем начнутся репрессии?