– Посол, это ты? Или кто-то из этих людей? – при этих словах он указал на застывших офицеров, каждый из которых был не похож на переговорщика.
– Не скажу! – насупился толстяк.
– Есть способ выяснить это проще, – усмехнулся Тодеус. – Сейчас сюда вернут твою дочурку, а потом начнут её насиловать или отрубать пальцы один за другим, пока ты не сознаешься мне в том, кто же из вас является послом. Ну, мне приступать или как?
– Вы чудовище! – вздохнул капитан захваченного судна. – Вы знаете?
– Ещё какое! – кивнул Тодеус. – Так что?
– Это не моя дочь, – устало потёр виски Томо. – Это и есть посол. Которого мы должны были доставить в Белокамень.
– Вот значит как! – улыбнулся капитан. – А ты не хотел мне об этом говорить! Ладно. Слушайте меня, народ! Все вещи этой женщины перетащить на наш корабль, с неё самой глаз не спускать! Обыщите её хорошенько, возможно, она прячет где-то под одеждой оружие или свои дипломатические регалии. И ни один волос не должен упасть с её головы, слышали меня?! Если она пожалуется хоть на одного из вас – вздёрну на рее!
– Чего это он так? – шёпотом спросил Виктор у отиравшегося поблизости любопытного Акселя.
– Девица эта – важный заложник, – охотно пояснил одноглазый пират. – И в Белокамне за неё дадут неплохой выкуп, если знать, кому её сбыть.
– А мы знаем?
– Ото ж! – ухмыльнулся Аксель. – У Топоров это дело поставлено на поток, так что сбоев не будет.
Однако капитан не разделял радости своего экипажа, который обрадовался дополнительному заработку.
– Первый раз вижу бабу-посла! – нахмурился Тодеус, глядя на толстяка. – Ты мне часом не врёшь?
– Нет-нет-нет! – тотчас поспешил заверить его Томо.
– А какого хрена она тогда не говорит на нашем языке, а?! – усомнился в правдивости его слов капитан. – Что это за посол такой, который не знает наречия той страны, куда его направили?!
– Я… Я вам соврал! – сглотнул толстяк.
– Снова?! – налились кровью глаза пирата.
– Она владеет пятью языками! – поспешил выпалить испугавшийся Том. – И эосским в том числе.
– Тогда зачем ты мне врал об этом, паскуда?!
– Я надеялся на то, что ей удастся выбраться из этой переделки, не раскрывая своего инкогнито, – тяжело вздохнул толстяк. – Да и сама Мико настаивала на подобной конфиденциальности. Она приказала нам молчать до последнего, но, кажется, я её подвёл.