На следующее утро доктор пришел один, и я, под влиянием минуты и плохого настроения, пожаловалась ему на свои неудачные попытки. Он мерил мой пульс, добродушно меня успокаивая: – Не расстраивайтесь Вы так, милая. Вы поймите, что люди при частичной-то амнезии могут забыть какие-то приобретенные специальные знания, например, все слова иностранного языка, или разучиться играть на музыкальном инструменте, даже разучиться читать. Да-да! Не удивляйтесь. А у Вас? Полная ретроградная амнезия, чего же Вы хотите? Может вы известная скрипачка, или пианистка, но забыли, как играть. Хотя нет, – немного подумав, сказал он. – Если бы вы были известной, Вас бы уже давно кто-то опознал.
Ну вот, и здесь ничего утешительного. Что ж, пора бы уже привыкнуть.
7.
Я постепенно начала вставать, потом и ходить. Вчера, когда я медленно передвигалась пр коридору, для надежности придерживаясь за стенку, выкрашенные в тот же вездесущий мерзкий белый цвет, мимо меня провезли женщину на каталке. По-видимому, ее отправляли на операцию. Ее седая голова мерно покачивалась на плоской подушке, рядом сменила медсестра.
Проезжая мимо меня, женщина повернула голову, встретилась со мной глазами и торопливо выпростала старую морщинистую руку из-под одеяла, протягивая в моем направлении. Ее глаза расширились, и губы начали шевелиться. Она явно меня узнала. Я подалась к ней всем телом, уже готовая оторвать от стены руку и вцепиться зубами в возможность раскрытие моей тайны. Но медсестра уверенно прижала её к простыням, заставив лечь и приговаривая: «Тихо, тихо, Вам нельзя волноваться, после операции поговорите. Все будет хорошо». Откуда она, интересно, знает, плохо будет или хорошо? Ясновидящая ты наша! Но мне ничего не оставалось, как проводить тележку безнадежным взглядом, а потом метаться в неведении по своей палате, ожидая, когда закончиться операция, а потом она отойдет от наркоза.
Так постепенно наступил вечер, и пришел Джон. Я подалась ему на встречу, забыв поздороваться:
– Она меня знает! Та женщина на каталке, она знает, кто я, – судорожно сжимала я его руку. – Она так смотрела на меня, узнавая…
– Хорошо, хорошо, только не волнуйся, тебе нельзя волноваться.
Он гладил меня по голове, не позволяя заглянуть в глаза.
– Я сейчас же найду её и все узнаю, хочешь?