.
Утверждение о едином основании уголовно-правовой нормы, на наш взгляд, является крайне категоричным. Согласно философии, между основанием явления и самим явлением существует причинная связь. Исходя из этого, можно, например, с полной уверенностью утверждать, что все конвенционные преступления имеют по крайней мере два основания, одним из которых выступает принятая государством на себя обязанность предусмотреть уголовно-правовую охрану соответствующего объекта, а второй – признанная в международном сообществе и отраженная в международном документе необходимость такой защиты[31].
Основания могут иметь многоуровневый характер; философы выделяют уровни и глубину оснований[32]. В теории уголовного права, например, говорится о внешних и внутренних основаниях, которые в свою очередь делятся на основания установления нормы и основания, определяющие ее содержание[33].
Сторонники единого основания уголовно-правовой нормы в качестве такового называют общественную опасность деяния[34]. Это основание присуще всем без исключения уголовно-правовым нормам, предусматривающим ответственность за конкретное посягательство на охраняемые законом общественные отношения. Общественная опасность детерминируется взаимодействием деяния и общественных отношений, характеризующих объект уголовно-правовой охраны. Последний сам по себе опасности не содержит, но, наряду с объективными и субъективными признаками деяния, он ее характеризует[35]. А. Э. Жалинский, говоря о материальной стороне преступления, отмечает: «… понятие опасности деяния является по своему содержанию именно материальным, существующим, онтологическим; оно имеет как социальное, экономическое, психологическое содержание, так и указывает на существующие либо потенциальные угрозы деяния для интересов страны – всеобщего блага»[36].
В литературе идет дискуссия о том, какой по своей сути категорией является общественная опасность: объективной или субъективной (объективно-субъективной). Многие специалисты полагают, что она объективна, и именно поэтому может обеспечить обоснованность криминализации соответствующего деяния. Судя по приведенной цитате, из такого же понимания исходил А. Э. Жалинский. Однако Н. А. Лопашенко считает, что «это далеко не всегда так. Понятие вреда во многом зависит от законодателя, во многом может быть условным. Особенно если этот вред причиняется не жизни и здоровью, свободе человека и другим неоспоримым ценностям»