Ныне действующий приказ не только прямо говорит о суррогатном материнстве, но и содержит целый раздел 7 под названием «Суррогатное материнство», в котором закреплено, что супружеская пара и суррогатная мать должны давать письменное информированное согласие на участие в программе «Суррогатное материнство», а суррогатными матерями могут быть женщины, добровольно согласившиеся на участие в данной программе.
Представляется существенным законодательное закрепление в названной главе показаний к суррогатному материнству, поскольку ситуация, когда женщина, способная к деторождению, просто не хочет сама вынашивать и рожать ребенка, а желает использовать для этого суррогатную мать, в соответствии с российским законодательством о здравоохранении теоретически не может иметь место. Это было бы абсолютно недопустимо по морально-этическим соображениям>[31].
Кроме того, анализируемый приказ Минздрава содержит требования, предъявляемые к суррогатным матерям относительно допустимого возраста, наличия ребенка и состояния их здоровья.
Также в приказе Минздрава РФ раскрывается объем исследований суррогатных матерей и приводится алгоритм, по которому проводится программа «Суррогатное материнство».
Один из членов рабочей группы по подготовке проекта Приказа, директор Московского центра по борьбе с бесплодием «ЭКО» В. М. Здановский высказал парадоксальное мнение, что законодательная деятельность в такой сфере нередко оказывается излишней, а то и вредной: «Закон чаще всего что-то запрещает. При отсутствии законодательной базы врач не нуждается в специальном разрешении. Мы занимаемся ЭКО почти двадцать лет, и это не запрещено нашим законодательством, а любой приказ Минздрава и прилагаемая к нему инструкция, помимо разрешения какой-либо процедуры, должны будут дать ее подробное описание. При современном развитии медицины это описание устареет в кратчайшие сроки, и мы окажемся в нелепой ситуации, когда разрешение на проведение процедуры будет сопровождаться безнадежно устаревшей инструкцией по ее осуществлению. Конечно, такие инструкции носят рекомендательный характер, но раз они не обязательны, так зачем вообще нужны? И если я принимаю участие в разработке подобных проектов, то, честно говоря, не потому что верю в их продуктивность, а потому что стремлюсь по мере сил воспрепятствовать принятию неправильных, на мой взгляд, решений – помешать попыткам как можно больше всего запретить»