В настоящее время проблема процессуального статуса лиц на стадии возбуждения уголовного дела получила новое развитие в связи с внесенными в УПК РФ 4 марта 2013 г. изменениями. Новеллы уголовно-процессуального законодательства значительно расширили перечень инструментов получения доказательственной информации на стадии предварительной проверки по сообщению о преступлении, обозначили круг прав и обязанностей участников такой проверки. Между тем отсутствие указания каких-либо конкретных процессуальных фигур, попадающих в правоотношения в связи с рассмотрением сообщения о преступлении, не привнесло ясности традиционным вопросам, а лишь, как показывает судебно-следственная практика, породило новые.
Инициатором и в последующем центральным звеном проверочных действий, как правило, является пострадавшее лицо, которое упоминается в нормах уголовно-процессуального законодательства в качестве «заявителя» (ст. 141, 144, 145, 146, 148, 318 УПК РФ).
Как неоднократно в своих решениях указывал КС РФ, обеспечение гарантируемых Конституцией Российской Федерации прав и свобод человека и гражданина в уголовном судопроизводстве обусловлено не формальным признанием лица тем или иным участником производства по уголовному делу, в частности потерпевшим, а наличием определенных сущностных признаков, характеризующих фактическое положение этого лица как нуждающегося в обеспечении соответствующих прав.
Соответственно, пострадавшие от преступления, как вытекает из ст. 2, 18, 19 (ч. 1), 45, 46 (ч. 1) и 52 Конституции РФ, не могут быть лишены права на доступ к правосудию и права на судебную защиту, а потому лицо, которому запрещенным уголовным законом деянием причинен физический или материальный вред, но которое не имеет формального уголовно-процессуального статуса потерпевшего, также не может быть лишено указанных прав>72.
Конец ознакомительного фрагмента.