Наверняка это какая-то ошибка. Он прекрасно знал человека, изображенного на фотографии. «Погодите, это же мой друг, брат Джон Пейн из Братства христианского просвещения!» – воскликнул он с явным изумлением в голосе. Когда они познакомились, брат Пейн был неофитом. Он принял это имя, отказавшись от прежней светской жизни, в которой, как припомнил доктор Сир, тоже был врачом. Кажется, на самом деле этого человека звали д-р Сесил Б. Хаманн. Но если он решил вернуться к медицинской практике, зачем ему брать имя Сир? Ведь у него наверняка есть собственный медицинский диплом и опыт работы. Обман Демары начал рассыпаться на глазах.
Итак, мошенника вывели на чистую воду. Но даже последовавшее увольнение с флота не стало концом его карьеры. Глубоко сконфуженное флотское начальство – на его плечах лежала ответственность за оборону страны, а оно, получается, не могло обеспечить даже безопасность собственного персонала, – не стало предъявлять никаких обвинений. Демара, он же Сир, был тихо уволен, и его попросили покинуть страну. Он охотно подчинился этому требованию, но, несмотря на свежеприобретенную сомнительную славу, продолжал успешно примерять на себя самые разные профессиональные маски, от тюремного охранника до воспитателя в школе для умственно отсталых детей, от скромного английского учителя до инженера-строителя общественных сооружений, который чуть не выиграл контракт на строительство крупного моста в Мексике. Он скончался спустя более чем три десятка лет, и к тому времени имя доктора Сира успело затеряться среди десятков других псевдонимов, коими была щедро усыпана история Демары. Среди них было даже имя его собственного биографа Роберта Кричтона – этот псевдоним он взял вскоре после публикации книги, задолго до окончания своей карьеры самозванца.
Снова и снова Демара – или Фред для тех, кто знал его без масок, – оказывался там, где от него многое зависело. В школьном классе, в тюрьме или на палубе «Каюги» он держал в руках мысли, здоровье и жизни людей. Снова и снова его разоблачали, но он неизменно возвращался и продолжал с тем же успехом морочить голову окружающим.
Почему ему так часто сопутствовала удача? Может быть, он выбирал свои жертвы среди самых мягких и доверчивых людей? Сомневаюсь, что так можно охарактеризовать представителей пенитенциарной системы Техаса, одной из самых суровых во всех Соединенных Штатах. Может быть, он обладал привлекательной, располагающей внешностью? Тоже вряд ли – рост 1 м 80 см и 113 кг веса, квадратная челюсть игрока в американский футбол и хитровато-насмешливое выражение маленьких глаз; четырехлетняя дочь Кричтона Сара, впервые увидев его, попятилась и заплакала от испуга. Или причину следует искать в чем-то ином, более глубоком и фундаментальном – в нас самих и в том, как мы видим мир?