Эта рождественская тема их просто задолбала. По сценарию, Джефф и Трев завязали странные отношения с бездомной собакой, которую они вроде бы ненавидели. Джефф выталкивал собаку из дома, а Трев потихоньку пускал обратно. Затем Джефф шел ее искать, чтобы втихаря вернуть домой. Не обнаружив собаки во дворе, Джефф возвращался домой, натыкался на злосчастную псину и шумно выставлял ее за дверь. Закадрового смеха здесь было мало; в основном разные «эй» и «ой». Похоже, звукооператор не особо себя утруждал.
Собака оказалась сценарным просчетом.
Джефф Джерман потребовал, чтобы в съемках участвовала его собака – престарелая гончая-бигль. Она путалась в направлениях, а комик никому не позволял прикоснуться к своему сокровищу. Вдобавок оказалось, что у мальчишки, играющего Трева, аллергия на собачью шерсть. Мамаша весь день бегала за ним с эпинефриновым спреем. Слава богу, спрей не понадобился, но воспаленные глаза Трева слезились.
– Так это же замечательно! – обрадовался Сет. – Зрители подумают, что он плачет от жалости к собаке.
– Давай вообще от нее избавимся, – предложила Джорджи. – Найдем другой ход.
– Ты просто не любишь собак. Чем мы ее заменим? Пушистой кошечкой?
– Я думала… может, осиротевшим ребенком?
– А что потом? Ребеночек понравится, и нас заставят придумывать новые эпизоды с ним.
Интересно, Сет сейчас тоже смотрит их опус? В таких случаях они посылали друг другу эсэмэски с комментариями. Но ее мобильник был подключен к розетке в другом конце гостиной. Вставать Джорджи не хотелось.
Вот если Нил позвонит, она вскочит и бросится к телефону.
Только Нил вряд ли станет звонить так поздно. За весь день он ни разу не позвонил. Может, девочки забыли ему передать? А сам он не догадался?
Джорджи за день звонила ему раз десять, если не больше, и постоянно натыкалась на голосовую почту. Тогда она позвонила на стационарный телефон его матери. Там без конца шли короткие гудки. Линия занята. Джорджи так давно не слышала коротких гудков, что даже смешалась.
Опустевшую кастрюлю она поставила на кофейный столик, а сама закуталась в плед.
– Эээээээй! – вопила закадровая аудитория.
Джорджи подняла глаза к потолку. Нил нарисовал там полосу из цветов. Она начиналась в углу, достигала стены и спускалась вниз. Синие цветы с белыми крапинками. Джорджи забыла их название.