Во всяком случае, это так выглядело.
Тогда они еще не были женаты.
Они учились на последнем курсе. Накануне Рождества ее пригласили на сборище телевизионщиков, которое казалось ей очень важным. Сет работал над сценарием глуповатого ситкома для сети «Фокс» и считал, что Джорджи обязательно нужно познакомиться с остальной командой сценаристов. Кажется, там даже намечалось присутствие какой-то телевизионной звезды. Сборище было неформальным, на заднем дворе чьего-то дома. В бассейне зябко поблескивала вода. За неимением елок гирляндами обвесили лимонные деревья. Из угощения Джорджи запомнила только пиво.
Она позвала с собой Нила. Он согласился, однако весь вечер простоял возле забора, отказываясь разговаривать с гостями. Из принципа. Можно было подумать, что несколько вежливых фраз ни о чем стали бы для него предательством его принципов. Или уступкой, которую он делал… кому? Сету. Калифорнии. Тому факту, что Джорджи затем станет работать вместе с подобной публикой, а Нил сгодится лишь для доставки ее на подобные сборища.
И потому он стоял у забора, выбрав самый дешевый сорт пива из имевшихся и всем своим видом показывая: «Ко мне лучше не соваться».
Джорджи настолько разозлил его дурацкий протест, что она не торопилась возвращаться домой. Они с Нилом уходили в числе последних. Она перезнакомилась со всеми новыми коллегами Сета. Она добросовестно играла свою роль в шоу «Сет и Джорджи». У нее это отлично выходило, особенно кульминационные моменты. Под конец сборища все были просто очарованы ею.
Потом они сели в старенький «сатурн» Нила и Нил повез ее домой. Вот тогда-то у них и состоялся этот разговор.
– Я больше так не могу, – сказал он.
– Я люблю тебя, – сказал он, – но тебе этого недостаточно. Наверное, этого никогда не будет достаточно.
– Джорджи, я не хочу так жить, – сказал он.
На следующее утро он уехал в Омаху. Один. Без Джорджи.
Целую неделю он не подавал о себе вестей. Джорджи думала, что между ними все кончено.
А потом, рождественским утром 1998 года, Нил вдруг появился у нее дома. Встал на колено на зеленом ковровом покрытии, держа в руке обручальное кольцо своей двоюродной бабушки.
Он сделал Джорджи предложение.
– Я люблю тебя, – сказал он. – Я люблю тебя больше, чем ненавижу все остальное.
Джорджи засмеялась, поскольку только Нил мог счесть такую фразу романтичной.