Он хотел рассказать, что именно с этого началась его тоска по дому: с вида умопомрачительного неба над головой и тощих черных людей вокруг. Он хотел рассказать, как в тот самый миг понял, что все в его жизни неправильно: ему нужен свой дом, но разве может стать ему домом эта земля, пропитанная гневом и болью? Земля, где так мало людей и так много мух? Земля, раскаленная докрасна и обжигающая, словно печь? Разве мог он сделать своим домом землю, где не было ее? И он плакал на том берегу, притворившись, что глаза слезятся от яркого полуденного солнца, когда Боб обернулся к нему и со смехом спросил: Пасяму твоя мокрый клас, друх?
Что с тобой? – спросила Дивния.
Джек промолчал. Затем вынул из кармашка массивные золотые часы и вложил их между ее ладоней.
Как видишь, я вернулся богачом, сказал он.
Ты вернулся настоящим джентльменом.
Вот именно. А ты смогла бы полюбить джентльмена?
Я предпочла бы простого моряка без гроша в кармане.
Джек рассмеялся.
Как ты догадалась?
Потому что я знаю тебя, Джек Френсис. И я могу узнать твое прошлое по запаху твоих рук.
Дивния вновь наполнила его кружку.
Там тоже случилась авария в шахте, и это меня подкосило, Дивни. Не мог заставить себя спуститься в забой. Все время думал о Джимми. А ты его вспоминаешь?
Временами. Но тебя я вспоминаю чаще.
И ты все еще меня любишь?
Да. Во мне много нерастраченной любви.
Джек потянулся к элю.
До сих пор чувствую себя виноватым, сказал он.
А мое чувство вины съедено временем.
Ты везучая.
Нет. Просто очень-очень уставшая.
Больше никогда не полезу под землю, сказал Джек. Для меня остается только море. Попытаю счастья на волнах.
Искупаемся? – предложила Дивния.
Я не умею плавать. И не знаю ни одного моряка, который умел бы.
А мы у берега. Если что, я тебя поддержу.
Удержать меня нелегко.
Ничего, я надежный якорь.
Они подошли к причальному камню и при свете фонаря помогли друг другу раздеться. И они глядели друг на друга, и глаза их стали подобны ласкающим рукам, и такова была сила их желания, что оно заставило реку покрыться рябью. А когда они уже больше не могли смотреть, она взяла его за руку и потянула в холодную воду; и голова его так сильно кружилась, что он мог бы утонуть даже на мелководье.
Пока он одевался после купания, она собирала его дорожную сумку, положив туда терновый джин, банку маринованных моллюсков и булочки с шафраном. Добавила к этому пакетики сушеных каштанов и листьев окопника для облегчения клокочущей одышки, которую он тщетно пытался скрыть.