Он кивнул в ответ. Я хотела спросить, есть ли у него дети, такое может быть, теоретически они могли уже успеть переехать отсюда, но ничего не сказала. Такого длинного разговора у нас еще не было, лучше не переходить границы.
– Выпейте еще, – сказал он, когда я допила свой бокал.
Я долила остатки из бутылки. Так мы долго просидели в молчании. Я подумала, что нужно встать и поработать в саду, продемонстрировать свою преданность работе, но сидеть было так хорошо, я словно приклеилась к стулу. Багге умиротворенно смотрел на горы и фьорд, но это могло в любой момент закончиться. Я резко встала:
– Так, ну все, хватит.
Перешла двор и достала из сарая ведро для прополки. С напускной важностью прошла мимо продолжавшего сидеть Багге и остановилась у края обрыва. Надела перчатки и начала выдергивать сныть. Не отрывая глаз от земли, я тщательно удаляла корневища и складывала их в ведро, все время ощущая его взгляд на себе. Чужая женщина в перчатках его жены стоит там и полет. Когда я разогнулась, чтобы отнести ведро, Багге уже оказался вдалеке, за кустами ягод. Я взялась за ручку ведра и опорожнила его в компостную яму, прошла мимо него, не поднимая глаз.
– Вы знаете, что это? – спросил он, когда я вытряхивала содержимое ведра.
– Это? Это просто сорняки, – быстро ответила я.
Он засмеялся.
– Нет. Вот это.
Он показал на белые цветки, растущие между камней, напоминающие поповник[6].
Я подошла ближе.
– А, вот это, – я помедлила. – Это ромашка непахучая.
– Вот это ромашка?
– Она так названа из-за ресниц Бальдра. Когда ее лепестки закрываются вечером и открываются утром, это похоже на моргающий глаз.
Он посмотрел на меня немного удивленно.
– Я знаю это, потому что очень увлекалась Бальдром в детстве.
– Почему?
Он проследовал за мной по сухой желтой траве обратно к обрыву.
– Он был моей первой любовью, первой несчастной любовью.
Я продолжила выдергивать корни, покраснев от того, что он стоял у меня за спиной.
– Я не помню его историю.
– Бальдра? Это грустная и хорошая история.
– И грустная, и хорошая?
– Она приводит к концу света. Но ведь именно благодаря ей может возникнуть новый, лучший мир.
– Новый мир, – сказал он.
Я кивнула.
– Каким образом?
– Все началось с того, что он видел во сне плохие вещи, это было предзнаменованием крови и зла.
– Правда?
– Другие боги беспокоились за него и собрались на тинге