Люди.
Пол подключился к телевидению в реальном времени и просмотрел серию «Мутной семейки» одной вспышкой, продолжавшейся менее двух минут, со звукорядом, слившимся в невразумительный писк. Потом телеигру. Фильм про войну. Вечерние новости. Словно он находился далеко в космосе и нёсся к Земле сквозь океан передач, сжимаемых эффектом Доплера. Этот образ почему-то умиротворял; в конце концов, не в такой уж противоестественной ситуации он сейчас, если люди из плоти и крови способны оказаться точно в таких же отношениях с реальностью. Никто ведь не станет утверждать, что доплеровское смещение способно отнять у человека его сущность.
На цифровой город спустились сумерки. Пол съел разогретое в микроволновке рагу из соевого белка, размышляя, есть ли у него ещё какие-то причины, морального или иного характера, оставаться вегетарианцем.
Он засиделся далеко за полночь, слушая музыку. Цзань Чжао, Майкл Найман, Филип Гласс. Неважно, что каждая нота длилась в семнадцать раз дольше или что блок аудиопамяти в проигрывателе «на самом деле» не имел микроструктуры, да и что сам «звук» попадал в его моделированный мозг посредством фокуса, не имевшего ничего общего с обычным процессом слуха. Кульминация «Мисимы» Гласса, как прежде, стискивала сердце, словно проводя по нему кровоточащую борозду.
А что, если бы стоящие за всем этим расчёты заняли тысячелетия, если бы люди выполняли их, перекидывая костяшки на счётах? Чувствовал бы он то же самое?
Признавать такое было оскорбительно, но ответ наверняка «да».
Пол лежал в кровати и думал: «Хочу ли я ещё пробудиться от этого сна?»
Вопрос, впрочем, оставался академическим: у него по-прежнему не было выбора.
4. (Не отступая ни на шаг)
Ноябрь 2050 года
Мария договорилась встретиться с Аденом в «Надире» – ночном клубе на Оксфорд-стрит, где он иногда выступал и куда часто приходил сочинять. Обычно ему удавалось протащить их обоих бесплатно, и на этот раз дверь – устрашающее сооружение из чёрной ребристой анодированной стали, похожее на люк воздушного шлюза, – пропустила её без возражений после короткого охранного сканирования. Как-то раз Марии приснился кошмар, будто она застряла в дверной камере из-за ножа, необъяснимым образом обнаружившегося у неё в правом сапоге, и, что ещё хуже, её кредитная карточка заблокирована. Эта дрянь переваривала её, словно насекомое, угодившее в венерину мухоловку, а тем временем Аден стоял на сцене и тянул одну из своих грустных любовных песен.