— Я делаю это на свой страх и риск, но верю,
что мы с вами уже скоро добьемся результата, — она быстро и размашисто
заполняет бланк. Делает так, словно боится передумать.
— Какой в этом для вас риск, если хуже для
меня уже быть не может?
Я прекрасно помню о побочках, которые Захарова перечисляла во время
прошлого приема. Но они меня нисколько не страшат. Больше года назад я умерла,
когда мое сердце разбили. Что может быть хуже, когда ты существуешь с дырой
вместо него, а не живешь?
— Вера! Я вас очень прошу, если почувствуете
себя плохо, начнется головокружение, откроется кровотечение, другие симптомы…
Пожалуйста, сразу в больницу! Не ждите, что само пройдет, не занимайтесь
самолечением. Терять, может, и нечего... А навредить организму у нас с вами
цели нет. Держите, — она ставит печать и протягивает очередной рецепт. Пятьсот
миллиграмм редко закупается аптеками. Если не найдете…
— Принимать две по двести пятьдесят, —
заканчиваю я за Захарову.
— Именно так.
После приема я еду в аптеку. Это единственная
на моем пути, возле которой никогда нет проблем с парковкой и заездом. Фармацевт
знает меня как родную. Всякий раз, когда я протягиваю ей рецепт, она смотрит на
меня с сочувствием. Ненавижу ее взгляд. Он полон жалости ко мне.
Расплатившись, молча забираю пакет с
медикаментами и уезжаю на работу.
Подъехав к ресторану, какое-то время барабаню
пальцами по рулю, собирая себя в одно целое – в Веру. Насмешка судьбы, когда у
человека с таким именем как таковой, веры нет ни грамма — ни в душе, ни в
сердце. Вообще, нигде. Скорей, обуглившаяся горсточка надежды, но не более того.
С трудом настраиваю себя на нужную волну,
оставляю машину на стоянке и прогоняю откровенно плохое настроение. Открывая
дверь в ресторан, натягиваю профессиональную улыбку, отточенную годами, и делаю
твердый уверенный шаг в новый трудовой день.
— Новенькие уже переодеваются, — Игорь
протягивает кружку с капучино, когда я появляюсь в зале уже в форме.
— Отлично! Сейчас взбодрюсь и в бой! — делаю
глоток восхитительного напитка богов, ниспосланный таким соням, как я.
— Ты
сегодня после работы как, занята? Составишь мне компанию в паб?
— Все не можешь пережить расставание с Ниной?
Да помиритесь вы еще, забей.
— Короче, не составишь. Я понял тебя, —
обреченно вздыхает мой друг и коллега. — Кстати, сегодня Альберт Игнатьевич
заедет.