- Ничего, милая… Потерпи… - хрипел, вбиваясь быстрее и глубже, охреневая от узкости и тугости, доставляющей райское наслаждение, за которое можно было отправиться и в ад, если бы коммунизм не отверг его существования. – Первый раз всегда больно… Но ты привыкнешь… Со временем тебе понравиться…
Несколько мучительных минут Светочка сдерживалась, чтобы не зарыдать. Всё это время она сгорала не от удовольствия, а от ощущения раскалённой арматуры, орудующей внутри и грозящей проткнуть органы и вылезти из живота. Вот почему тема секса в Советском Союзе практически под запретом. Вот почему родители не рассказывают об этом дочерям. Вот почему папа и мама делают это очень редко, и то отправляют куда-нибудь детей, чтобы они не слышали душераздирающих криков мамы, корчащейся под папой.
Довольный рык Игоря, похожий больше на хрюк, вожделенное освобождение и тёплая жидкость, выплёскивающаяся на живот, выдернули Светика из ада, который наперекор идеологии страны, всё-таки существовал. По крайней мере сегодня для неё он был реален. А Игорёк явно побывал в раю, урча, прижимая свою Светку, и восхищаясь какой-то узкой и тёпленькой киской. Свете было глубоко посрать на какую-то киску, у неё жутко ныло внутри, причём сильнее, чем во время пролетарских праздников. Она несмело коснулась запретного местечка, пульсирующего болючими спазмами и нащупала непонятную влажность, вытекающую из того места, которое попортил Игорёк. Подняла руку к пробивающемуся через щели между досок свету и обомлела. На пальцах была кровь, для которой по календарю ещё две недели. Сердце зашло в страхе, тошнотворный комок подобрался ближе к глотке, лёгкие схлопнулись, и последняя мысль: я умираю, выключила свет и погрузила девушку в темноту, в которой не было боли, страха и ада.
Игорёк реально испугался. Он уже четыре года ездил к бабке в Белорусию, только ради своей малышки, вкалывая на огороде, и вычищая от навоза хлев всё лето. Он честно ждал её совершеннолетия, не встречаясь с другими девчонками ради отношений, лишь пару раз в неделю забегая к Ларке, которая не прочь была раздвинуть ноги за помощь в учёбе. Дочь ректора, написавшего не одну научную статью, оказалась тупой, как пробка, зато умеющей качественно раздвигать ноги, и обожающей всасывать член всеми дырочками. С ней было хорошо, пока её рот был занят, но своей тупостью она бесила его до чёртиков. Лариска присутствовала в его жизни для набирания опыта, чтобы наконец забрать себе Светку и оттрахать до звёзд в глазах. Похоже звёзды слишком сильно вдарили, что любимая потеряла сознание. Что делать в такой ситуации, он забыл. Забыл всё, что проходил на ОБЖ в школе, на первом и втором курсе Бауманки, в которой также проводили дополнительные предметы по оказанию первой помощи и правильному надеванию противогаза. Только оказавшись над побледневшей, слабо дышащей девушкой, из головы вылетело всё, даже противогазы. Единственное, до чего Гарик додумался, так это набрать в рот морс, принесённый Светиком, и брызнуть под давлением ей в лицо. Реснички любимой затрепыхались, стряхивая на белую кожу розовые капельки напитка, которые быстро собрались в более крупные и стекли по скулам, утонув в каштановой копне, разметавшейся по спрессованному от тел сену.