Видя в Тамерлане такое усердие к разбоям и войне, Тарагай, отец его, задумался и отдал сына в строгое ученье, где его заставили овладеть чагатайской грамотой, она же сродни персидской или таджикской и очень похожа на арабское письмо, изобретенное еще в стародавние времена. Поначалу ученье не давалось Тамерлану, но, увидев, что и здесь можно и лестно оказаться первым, вскоре стал первенствовать над другими учениками в знании Алькорана, умении писать, владении семикратными и десятикратными числами, цифровой науке и в знании истории прошлых лет. Даже ученые улемы признали его лучшим учеником и выделили среди всех остальных. Но все свои знания сей изверг рода человеческого копил и собирал для одной лишь цели – дабы как можно искуснее и ловчее потом обманывать, грабить, убивать, присваивать чужие земли и подчинять себе завоеванные народы.
По достижении четырнадцати лет Тамерлан выглядел уже аки взрослый муж. Вскоре, оставив учебу, он увлекся охотой, а также, собрав вокруг себя шайку разбойников, начал потихоньку грабить окрестных жителей, разбоем же и кормился. Тогда же Тамерлан приобрел себе два мерзких обычая. Видя полюбившуюся ему девицу или даже чужую жену, он находил способ подстеречь ее и силой принудить к совокуплению. Второй обычай, в сто крат более гнусный, нежели первый, был тот самый, за который Всевышний Бог в древние времена наказал беззаконных жителей града Содомского. И все сие до поры сходило Тамерлану, и Божья кара не обрушивалась на его голову, ибо разбойником и насильником Господь вознамерился наказать человечество, погрязшее в грехе и разврате.
Написав последнее слово, мирза отложил перо, глубоко-глубоко вдохнул, набрав полные легкие сладкого вечернего воздуха, и до хруста потянулся, любуясь тем, как только что написанные им слова медленно, одно за другим, исчезают. Прежде чем растворилось последнее слово, он обмакнул перо в обычные чернила и успел поставить после слова точку, чтобы знать, где начинать в следующий раз. Наконец исчезли и последние буквы нездешнего языка, на котором Искендер писал свою тайную повесть о Тамерлане. Этим языком с грехом пополам в Самарканде владели лишь еще два мирзы, но зато многие рабы в Мавераннахре и других обширных владениях потомков Чингисхана знали его в совершенстве, ибо с рождения были обучены ему в той земле, откуда их вывезли завоеватели.