– Алёша, а ты откуда родом?
– С окраины Пензы.
– А я из Питера. Вернее, из Ленинграда. С Васильевского острова.
– Никогда там не был.
– Так теперь у тебя есть повод побывать там. С родителями знакомиться не собираешься? – стала напирать Катя. – Война – не повод увиливать.
– Понял. И увиливать не буду.
– Это хорошо. А твои живы?
– Перед войной уехали к родне отца под Смоленск. С тех пор о них сведений нет.
– Грустно. У моего отца бронь, он жутко секретный физик. Мама вместе с ним в эвакуации, а я ушла добровольно. Теперь вот тут с девчонками.
– Понятно.
– Что тебе понятно?! Чтоб с сегодняшнего дня – ни с кем и ни-ни!
– Я, конечно, не басурман какой-то, но и командования ещё пока никому не сдавал! – сказал Алексей и ласково провёл ладонью по её щеке.
Катя прижалась к руке, беспрекословно подтверждая сейчас возникшую его власть над ней, поводила головой из стороны в сторону и зажмурилась, как кошка.
– Ладно, басурман, – промурлыкала Катюша, – сейчас Лиза придёт.
– Так ты ж мне пути эвакуации перекрыла! – искренне удивился Подкопин.
Катя, напоследок протяжно поцеловав Алексея, нехотя, но очень счастливая, вышла из комнатушки.
Когда через полчаса рядовая Сотникова вернулась в комнату связи, то с некоторой оторопью наблюдала, как идеально одетая и причёсанная старшина Семенова издали, но с искренним любопытством наблюдала за старшим сержантом Подкопиным, устанавливавшим на положенное место телеграфный аппарат. При этом она с невинным видом интересовалась, для чего нужен этот винтик или этот красненький проводочек. Полковой разведчик ей терпеливо объяснял. Кладовка была закрыта, все пуговицы и крючочки застёгнуты и затянуты. Но в воздухе всё ещё витали флюиды любви. Не дай бог в этот момент в комнате объявился бы кто-нибудь из начальства. А тем более капитан Сонин. Не сносить бы всем присутствующим голов.
– Осталось только подключить, – сказал Подкопин Лизе, руками демонстрируя свою работу. А глаза при этом чистые и такие честные!
– Так у нас для этого целый взвод дармоедов есть! – прикрывая своё смущение, неожиданно процитировала Телешева Лиза. – Прошу прощения, но чайком в служебном помещении побаловаться не придётся. К сожалению, нельзя. Устав. А тебя, Семенова, командир ждёт.
– Нельзя так нельзя, мы, рабочие войны, не гордые. Счастливо оставаться, – сказал сержант и растворился в воздухе.