– Не спешишь? – спрашиваю я, поднимая глаза и натыкаюсь на его пристальный взгляд. – Прогуляемся?
– Не вопрос, – он поднимается с лавочки и протягивает мне руку, помогая встать. – Только…
Я непонимающе смотрю на него, а потом перевожу взгляд на мусорный пакет, который по-прежнему держу в руке.
– А! Да, – нервно улыбаюсь. – Прости, я задумалась и забыла совсем.
– Давай, – он забирает пакет. – Выкинем по пути.
Мы выходим со двора и просто бредем вдоль улиц, даже не задумываясь, куда идем. Погода на редкость удивительная – сияет солнце. Оно пока не греет, но уже навевает ощущение близости тепла.
– Расскажи мне что-нибудь, – прошу я, касаясь запястья его руки.
– Что ты хочешь узнать?
– Расскажи о тату. Что она означает? Когда ты ее набил? Больно ли было? – не знаю почему я вспоминаю о рисунке.
– Она имеет особое значение для меня. Несет в себе смысл, который я вкладывал, когда рисовал эскиз, – коротко отвечает он и замолкает.
Теперь меня съедает любопытство.
– Какой смысл? – спрашиваю, но тут же спохватываюсь, видя, как он помрачнел. – Прости, я порой перехожу границы, и сую свой нос не туда, куда следовало бы.
– Ничего, – натянуто улыбается он. – Я как-нибудь тебе обязательно расскажу. Но позже. Не сейчас. Прости.
Улыбаюсь, вдруг поймав себя на мысли, что сравниваю наше общение с хождением по тонкому льду. Когда боишься делать шаги, потому что в любой момент можешь допустить ошибку и с головой уйти под воду. И шансы на спасение будут минимальными. Только если другой подаст руку и спасет.
Но ведь может выйти и так, что под воду уйдут оба.
На улицах городка пахнет весной. На тоненьких веточках то тут, то там, появляются почки, которые вот-вот раскроются, выпуская светлую зеленую листву наружу. А листва символизирует новую жизнь.
Глупая теория, которая, тем не менее, мне так нравилась с самого детства. Времена года я всегда сравнивала с замкнутым циклом жизни и смерти. Весной природа переживала очередное рождение. На лето приходился пик жизни всего живого. Осень в моем понимании представляла из себя старуху, которая на глазах увядала. А зима… Зима же была той самой элегантной дамой, одетой в белый балахон и уверенно сжимающей в тонкой руке древко косы. Именно этим орудием она касалась всего вокруг, а после, словно сама пугалась и старалась поскорее скрыть от глаз людских свои злодеяния, укрывая белоснежным пушистым одеялом улицы.