Правительство РСФСР посвятило коллективным договорам декрет «О порядке утверждения коллективных договоров (тарифов), устанавливающих ставки заработной платы и условий труда» от 2 июля 1918 г.
Утверждение коллективных договоров наркоматом труда свидетельствовало о зарождении административно-командной системы и стремлении из центра руководить коллективно-договорной кампанией.
Однако вскоре заключение коллективных договоров прекратилось, так как наступило время гражданской войны и «военного коммунизма». В этот период борьба работников за свои права на увеличение заработной платы не допускалась, забастовки сопровождались арестами активистов и увольнениями с работы.
Впервые КЗоТ России 1922 г. признал нормативный характер коллективного договора, то есть его стали рассматривать в качестве источника трудового права.
Статья 15 КЗоТ определяла коллективный договор как соглашение, заключаемое профессиональным союзом в качестве представителя рабочих и служащих с одной стороны и нанимателем – с другой, которое устанавливает условия труда и найма для отдельных предприятий, учреждений и хозяйств или группы таковых и определяет содержание будущих личных (трудовых) договоров найма. Коллективные договоры могли быть генеральными (распространяющимися в пределах республики на целую отрасль производства, отрасль народного хозяйства или управления) и локальными (местными). При наличии генеральных коллективных договоров заключение локальных допускалось лишь в случаях и в порядке, специально оговоренных генеральными договорами>10.
Статья 21 сохраняла правило об обязательной регистрации коллективного договора в органах Наркомата труда.
В этот период коллективные договоры заключались в основном на предприятиях негосударственных форм собственности. В сфере государственного сектора имелась тенденция к централизации коллективных переговоров. Локальные коллективные договоры не носили нормативного характера.
Стало наблюдаться резкое вмешательство партийных, государственных органов в процесс заключения коллективных договоров, а это привело к тому, что коллективный договор стал выполнять несвойственную коллективному договору функцию: он превратился в один из инструментов по мобилизации трудящихся на выполнение и перевыполнение планов, соцобязательств, то есть на решение не социальных, а, прежде всего, производственных задач.