. При этом Д. М. Чечот считает вслед за К. С. Юдельсоном, что основания процессуального соучастия нужно искать в материальных правоотношениях.
А. Б. Монахов в своей диссертационной работе предлагал ввести в качестве специфического признака соучастия категорию «взаимосвязи» прав и обязанностей соучастников. Он понимал под соучастием в гражданском процессе участие в одном и том же производстве нескольких предположительных субъектов спорного правоотношения – истцов или ответчиков (или нескольких истцов и ответчиков одновременно) – права требования или обязанности которых взаимосвязаны и не исключают друг друга>33. Основания соучастия, по мнению А. Б. Монахова, закреплены в нормах материального права: только лица, связанные общим правом или общей обязанностью, могут быть соучастниками>34. С его точки зрения, именно общность материальных прав (обязанностей) соистцов (соответчиков) выступает отличительным признаком и позволяет отграничить соучастие от других процессуальных институтов, объединяющих в себе множественность лиц.
Итак, большинство советских процессуалистов полагали, что основания соучастия содержатся в материальном праве. Соединение нескольких лиц на истцовой и/или ответной стороне возможно только в случае, если это диктуется особенностями материальных правоотношений.
Однако существовала и противоположная точка зрения о том, что соучастие – чисто процессуальный институт, который совсем не требует материальных предпосылок (Д. И. Полумордвинов)>35.
Интересны также соображения М. С. Шакарян, которая полагала, что процессуальное соучастие не является чисто процессуальным институтом, так как его основания, как и многих других институтов процессуального права, коренятся в материальных правоотношениях, и это – одно из частных проявлений связи между материальным и процессуальным правом>36.
Действительно, в юридической литературе не раз отмечалось, что между гражданским процессуальным правом и гражданским правом существует тесная взаимосвязь. Данные правовые отрасли имеют множество точек соприкосновения. Еще К. И. Комиссаров подчеркивал, что гражданское право и процесс стоят друг к другу ближе, чем к какой-либо иной отрасли права. Они в известном смысле образуют некоторое единство, в котором первое выступает в качестве содержания, второе – в качестве формы