— Согласен, давайте перейдем к делам военным, — согласился
Самсонов. — Итак, что мы имеем на данный момент времени? К
сожалению, попытка опрокинуть 4-ый «вспомогательный» флот
противника до конца не удалась. Однако если учесть тот факт, что в
начальной фазе сражения кораблями вице-адмирала Хиляева была
достигнута победа над авангардом американцев – можно занести данную
битву за переход «Бессарабия–Таврида» в нашу пользу. О победе я
незамедлительно отошлю сообщение на «Новую Москву» в Ставку…
— Вы уверены, господин адмирал, что это была именно победа?! —
удивленно уставился на командующего, Дамир Хиляев. — По всем
показателям, именно мы проиграли битву, а не американцы…
— По каким-таким показателям? — возмутился Иван Федорович.
— Например, по количественным потерям в боевой мощи наших
кораблей в сравнении с потерями противника, — пояснил Хиляев.
— У контр-адмирала Кенни потерь в вашем противостоянии с ним
оказалось куда больше, — не согласился командующий, которому не
хотелось замечать собственных просчетов и к тому же понижать боевой
дух моряков флота, записывая завершившуюся битву в минус. — Его
дивизии практически не существует и вы считаете это поражением?
— Моя стычка с Джейкобом Кенни не может рассматриваться как
отдельное сражение, — ответил Дамир Ринатович. — Повторюсь,
совокупные потери в вымпелах, уничтоженных орудийных платформах и
броне, которые необходимо как-то восполнять, превышают потери
американской стороны. Более того, сектор и «врата» по итогу
контролируются кораблями Парсона, а оставленные координаты и уход
одной из сторон автоматически приписывает победу тем, за кем этот
сектор остался…
— Не придирайтесь к мелочам, вице-адмирал, — отмахнулся Иван
Федорович. — Мы можем отступать и дальше, но это вовсе не значит,
что не будем при этом одерживать побед над врагом… Тактическое
отступление – не есть бегство и то, что мы сейчас все живые и
здоровые находимся в безопасности – уже победа в тех
обстоятельствах, в которых оказался Черноморский императорский
флот…
— Не все живы и здоровы, — напомнил Самсонову, Хиляев, намекая
на свои, погибшие в бою эсминцы, легкий крейсер «Изумруд» и линкор
«Тифон»…
— Я понимаю ваши чувства, Дамир Ринатович, — склонил голову
командующий. — Но эти потери были закономерны и неизбежны…