Герцог Алансонский принял Ла Фретта весьма любезно; столь любезно, что с этой минуты – как его заверил старший брат – Ла Фретт мог считать себя членом свиты герцога.
Другое представление, состоявшееся во время обеда короля, привлекло внимание уже не двух-трех человек, а всех присутствующих, в том числе и самого короля.
Уже несколько минут, не забывая покусывать бисквит, который она размачивала в бокале с мускатным вином, королева-мать с любопытством, украдкой, наблюдала за беседовавшими между собой дочерью и невесткой, а также за сидевшими рядом с принцессами Шарлоттой и Рудольфом де Солерн, когда вдруг, отведя глаза от этих четырех персонажей, остановила свой взгляд на пятом, графе Лоренцано, который, похоже, только и ждал подобного приглашения для того, чтобы покинуть место, которое он занимал напротив Екатерины, с другой стороны ковра.
Он подошел и застыл рядом с королевой-матерью в почтительной позе.
– Садитесь, граф, – промолвила Екатерина.
Он повиновался.
– Ну?
– Как я уже имел честь сообщить вашему величеству четыре дня тому назад, она должна приехать сегодня вечером.
– Вы в этом уверены?
– Абсолютно. Последнее сообщение от нее было датировано вчерашним утром, и на тот момент она находилась уже в Осере.
– В Осере… вчерашним утром… Ну да, от Осера до Парижа каких-то сорок льё; таким образом, она может прибыть в Париж уже сегодня. Где она остановится?
– По желанию вашего величества она будет жить у Рене, на улице Сент-Оноре.
– Хорошо. По возвращении с охоты, граф, отправляйтесь к Рене и скажите ему, чтобы он немедленно дал мне знать, когда она прибудет… в котором бы часу это ни было.
Лоренцано поклонился. Екатерина отвернулась, словно говоря, что беседа окончена…
Но флорентиец пренебрег этим.
– Ваше величество изволили забыть, что обещали оказать мне сегодня милость? – осмелился он напомнить.
– Милость? – повторила Екатерина. – Ах, да, припоминаю: вы просили меня принять кого-то в пажи… этих двух ребят… Где они? Представьте мне их!
– Сию минуту, госпожа королева.
Лоренцано махнул рукой одному из слуг, и тот исчез на одной из сходившихся к круглой поляне дорожек, где стояла карета, в которую были запряжены два мула.
– А чьи это дети, граф? – поинтересовалась Екатерина.
– Я уже имел честь говорить вашему величеству, что это мои племянники… сыновья моего брата Андрео Вендрамини, умершего вместе с женой два года тому назад в Испании.