Я пожал её крепкую ладошку и улыбнулся с таким видом, будто занимаюсь спасением красавиц каждый день сразу после завтрака.
– Не за что. А то, что мы незнакомы, легко исправить. Меня Игорем зовут, – представился я.
– Буду знать, – задумчиво протянула она.
– Осталось только выяснить твоё имя, – заметил я.
– Данара.
– Красивое, – сказал я.
– На ваш язык оно переводится как Талисман, – пояснила девушка и вдруг посмотрела на меня так, что душа, замёрзшая со дня измены жены, вдруг стала мягкой и податливой словно воск.
Я позволил себе расслабиться. Это стало для меня горьким уроком. Красивые девушки способны на многое. Например, на то, чтобы вырубить слегка поплывшего и много возомнившего о себе волкодава.
Сознание вновь отключилось. Падая в забытьё, я успел с горечью подумать, что в последнее время мне катастрофически не везёт в общении с прекрасным полом. Вот и помогай после этого людям!
Голова раскалывалась, кто-то сверлил в ней дырки и сжимал мозги клещами. Я застонал.
– Уже очухался? Что, болит небось, парень? – участливо сказал чей-то голос.
Я дёрнулся, попытался встать.
– Да ты лежи, отдыхай, – снова произнёс невидимый некто.
– Где я?
– Да у меня в повозке, – добродушно рассмеялся он.
Я потихоньку разлепил заплывшие глаза и увидел говорившего. Это был мужчина лет пятидесяти, правивший кем-то, что я сначала принял за лошадь.
Возница сидел вполоборота, гривастый, давно нечёсаные волосы торчали пучком во все стороны, под стать была и борода: окладистая, как у Льва Толстого на фотках из учебника литературы и при этом спутанная и неряшливая. Одет в толстый серый кафтан (на ум сразу пришло слово домотканый: ни одна фабрика не станет шить такое), подпоясанный кушаком. Не удивлюсь, если на нём подобающего покроя штаны, а на ногах лапти. Может, отшельник, раскольник-старовер или российский вариант американских амишей[5]? Сект всяких хватает, даже в наших краях. С другой стороны – а что ему делать в Москве? Народ смешить?
– Простите, как вас зовут? – снова заговорил я.
– Ишь, предупредительный какой! На «вы», понимаешь, обращается, – засмеялся возница. – Будто я боярин али сам воевода! Давай, милчеловек, по-простому, на «ты»… А кличут меня Степанычем. Так и зови. Меня тут каждая крысособака знает.
– Кто-кто? – не въехал я.
Причём тут крыса или собака?