– А вот уже этого я не знаю. Но советую тебе забыть об этом и более не вспоминать, ибо если дальше сунуть нос в это отверстие, то можно с носом потерять и остальные части организма.
Когда огромный красный диск Атума готовился уйти в свой горизонт, чтобы назавтра возродиться в облике юного Хепри, Хеви начал готовиться к ночной прогулке.
Приготовил длинную веревку с узлами, привязал к ней медный крюк, повесил на шею ножны с кремневым ножом, предварительно проведя пальцем по краю лезвия. Пальцы ощутили легкие сколы вдоль режущей поверхности. Если таким ножом полоснуть кого по шкуре, то он сам впивается в тело и вдобавок разваливает широкую рану, отчего происходит обильное кровотечение, но если приложить его плоской поверхностью к ране, то он останавливает кровотечение. По крайней мере так считалось. Еще считалось, что подобный нож обеззараживает воду.
Еще Хеви надел на пальцы несколько колец с камнями отвращающими зло, пару оберегов в виде браслетов надел на запястье. Хеви хоть и был трезво мыслящим человеком, но считал, что соблюдение обычаев еще никому вреда не приносило.
А еще он твердо знал, что если таким оберегом кому-нибудь заехать с маху в нос или висок, то он, Хеви, обережется. А перстни можно использовать как кастет и, если перстнями ударить в личность, то уж тогда зло точно будет отвращено.
Напоследок засунул за пояс сзади два бумеранга и собрался выезжать, но тут на его сборы обратила внимание супруга.
– Куда вы, господин мой?
Супруга склонила чуть набок голову напоминая лису учуявшую суслика.
– Дорогая, я по долгу службы.
– Что за служба ночью?
– Так получилось.
– Плохо получилось.
– Нефру-та, иногда бывает такая необходимость.
– Не следует вам, господин мой, бродить ночами.
– Ты веришь в сказки?
– Это не сказки. Люди ходят днем. Ночь – время мертвых.
– Вот видишь – обереги отвращающие зло.
Но, тем не менее, Нефру-та прошла рядом с ослом за ворота и, когда Хеви обернулся перед поворотом, то она все еще стояла и смотрела ему вслед. Старший писец специально выехал засветло, чтобы сначала осмотреться, а не спотыкаться и шарахаться по кустам в темноте. И, как раз, когда он прикинул, что самое удачное место у задней стены, где растут кусты гибискусов и несколько тамарисков, лик Атума скрылся за горизонтом (пирамидой) Унаса, а следом и за своим горизонтом (тут уж за горизонтом). Ночь тут же запела свою песню голосами цикад, кузнечиков и сверчков.