– Царица, – сказала Фаменот, самая рослая из черных служанок, – пойми, у каждой вещи есть своя цена для мены. У твоей мести цена обмена именно такая.
– Довольно. Я все сама прекрасно понимаю и все уже решила. Вы, кто хочет жизни, можете уйти, потому что Аханахт умрет сегодня. Но, – царица криво улыбнулась, – о чем мы спорим, он еще, может быть, и не придет.
– А почему же мне и не прийти? – спросил Аханахт.
Аханахт стоял у входа и слегка улыбался.
Девушки тревожно переглянулись, что успел услышать казначей бога из последней фразы царицы? Сама царица смотрела только на Аханахта.
– Так о чем вы спорили, мои маленькие щебетуньи? – спросил Аханахт.
Все чуть расслабились – видимо казначей слышал только последнюю фразу.
– Мы спорили придешь сегодня ты или нет. – ответила Нейтикерт не отрывая взгляда от казначея.
– И что думала ты, царица?
– Я ничего не думала, я знала, что придешь.
– Значит, ты ждала меня?
– Ждала.
– И хотела меня видеть?
– Хотела.
– Очень, наверное, хотела?
– Скоро узнаешь.
– А ты, царица, знаешь, что мне от тебя надо?
– Догадываюсь.
– Значит, твои длинные ноги раздвинутся с желанием и без сопротивления?
– Не дождешься.
– Вот это хорошо. Что легко достается не много стоит.
Казначей шагнул вперед, но перед ним встали все служанки царицы, а вперед вышла Тиби.
– Достойный господин, вы поступаете сейчас очень недостойно, недостойно звания достойного вельможи и казначея бога.
Аханахт с интересом посмотрел на негритянку и, обернувшись к своим воинам, сказал:
– А с этими пока вы можете позабавиться.
Стражники с веселым гоготом кинулись на служанок. Хоть это и было совершенно неожиданно для них, но так уж сразу справиться с девчонками не удалось. Они оглушительно визжали, царапались, кусались, плевались, а кроме того их было все-таки несколько больше чем стражников и поэтому пока один пытался завалив на пол овладеть одной, на него сверху кидалась другая и драла его ногтями как кошка. Стражники рассвирепели и пустили в ход плети. Визга стало намного больше. Девушки извивались, закрывались руками, катались по полу, прятались за ширмами и мебелью.
Аханахт, тем временем, ломал на ложе яростно сопротивляющуюся царицу.
К несчастью для Нейтикерт он сразу схватил ее за руки и завернув их ей за голову держал за запястья левой рукой, а правой срывал одежду. Нейтикерт никак не могла высвободить хоть одну руку, чтобы дотянуться до ножа спрятанного в волосах. Она извивалась под придавившим ее телом казначея, плевала ему в лицо, пыталась дотянуться до руки зубами и с ужасом чувствовала, что внизу живота разгорается дьявольский огонь. Оттуда по всему телу растекались волны подавляющие ее сопротивление, жгучее желание овладевало ей, отключая сознание. Началось действие шунну, произведенного над царицей. Она до безумия хотела погрузиться в эту бездну.