– В том то и дело, – недоуменно пожав плечами, ответил Смолев, – что ничего принципиально не изменилось. Суди сам! Номер первый – за Мишелем Готье, представителем французского Коньячного Дома Готье. Они с младшим Аманатидисом несколько дней гостили у Спанидисов на винодельне. Сегодня должны вернуться. Молодой приятный парень, лет тридцати пяти. Безукоризненные манеры. Похоже, что свое дело знает отменно. Собирает по заданию отца «новые идеи» для своего бизнеса. Думаю, что привезет с собой пару ящиков лучшего вина из запасов старого Иоанниса.
– С этим ясно! – кивнул Манн. – Насчет второго номера тоже: там, насколько я помню, отдыхает мой соотечественник герр Фридрих Штаубе, не так ли? Он нам сильно помог в последнем деле.
– Совершенно верно, – подтвердил Смолев. – Номер оплачен еще на неделю вперед. В третьем номере – семья Бэрроу. Лили с маленькой Кристиной на острове, а Джеймса вызвали в Афины третьего дня по поводу передачи в его ведение археологического музея на Наксосе, вернется послезавтра. Четвертый номер – молодые американцы Джош и Мэрилин Хьюстон; ну, их целыми днями не видать – спортсмены: кайт, виндсерфинг. Соня их хвалит, говорит, что первый раз видит американцев, которые совсем не похожи на американцев!
– Что так? – заинтересовался Манн, принимаясь за третий круассан и подливая себе кофе. – В чем дело?
– Думаю, она имеет в виду, что ребята воспитанные, скромные, тихие. Не требуют ни гамбургеров, ни кетчупа к любому блюду.
– Ну-ну, – проговорил вполголоса Манн. – Тихие, говоришь, американцы… Ладно, поглядим!
– А в чем дело-то? Может, объяснишь? – напрягся Алекс. – Что за намеки?3
– Непременно, – подтвердил Манн. – Но чуть позже. Кто еще?
– Пятый номер освободился, когда Паоло Буджардини уехал в Рим. Пришлось немного отремонтировать потолок после того, как он шарахнул в него из лупары. Номер был оплачен еще за неделю вперед, мы хотели вернуть итальянцу деньги, но тот отказался наотрез. Сказал, что он жизнью обязан. Ну, и за потолок, само собой…
– Еще бы! – хмыкнул Манн. – Вы кого-то поселили?
– Послезавтра в него въезжает семейная пара из Болгарии. Тодор и Лиляна Стояновы. Обоим крепко за пятьдесят. Он профессор государственного университета в Софии, она, судя по анкете, домохозяйка. Приедут на две недели.
– Болгары, говоришь? – задумчиво качнул головой Манн. – Профессор? А каких наук он профессор?