Царь там был крутого нрава,
В неизвестной нам стране.
Казнил с правом и без права,
В общем, был злодей вполне.
Но проклятие наслали
Колдуны на дом царя,
Чтобы люди не страдали
Не губил, чтоб их зазря…
У красивой его дочки,
Той принцессы молодой,
На груди пробились почки,
Виноградною лозой…
Чем её тут не лечили,
Сотню знахарей собрал.
Но они лишь ели, пили,
Гроздь никто и не убрал.
Вот один колдун нашёлся,
Обещал помочь царю:
«По душе ты мне пришёлся,
Сильно отблагодарю».
День и ночь колдун здесь бился,
И выносит приговор:
«С этой гроздью чтоб сразился,
Первый рыцарь или вор»…
Объявил царь громогласно:
«Кто сумеет на скаку.
Гроздь срубить с груди прекрасно,
Вот полцарства на доску.
Кто промажет, иль царапнет,
Грудь принцессы не дай Бог.
Мой палач такого схватит
И в зажжённый бросит стог.
Их нашлось всего лишь трое,
Гроздь желающих срубить.
Молодых там было двое,
Кто решил себя сгубить.
Третий был старик – но воин,
Тряс седою бородой.
Всем кричал, что он достоин,
Той царевны молодой.
Первый мчался так упрямо,
Саблей раз на всём скаку.
Меч скользнул его, но прямо.
У принцессы по соску.
И второго тень мелькнула,
Тоже мчал на всём скаку.
Но ведь сабля проскользнула,