Одно из отделений клиники стало для него домом. Ему нравилось находиться в обществе взрослых образованных людей, то есть медперсонала, который поначалу баловал юношу, проявляя к нему определённого рода доверие. В течение двадцати лет он помогал по хозяйству, работал в качестве помощника по обслуживанию в других отделениях, в прачечной, застилал постели пациентам, трудился по уборке территории…
Время шло. Приступы депрессии происходили всё чаще…
Сегодня я подумала, что давно не видела пациента таким как сейчас: расслабленным, мирным, уравновешенным, внутренне успокоенным…
Утром, лёжа в постели, он представлял собой совсем другую картину. Натянув на голову одеяло, крича и защищаясь от невидимого противника, он вспоминал и моё русское происхождение, и Москву с Красной площадью, и парад на ней… Извиваясь всем своим физически крепким телом, он поносил, то есть оскорблял, хаял всё подряд, что приходило на ум.
В таких случаях он обычно получает ещё в постели утренние медикаменты. Система искусственного питания позволяет эту процедуру упростить. Через определённое время пациент успокаивается. Проведя ещё около часа в постели, он как король прибывет в коляске в столовую, продолжая кривляться, плеваться, тем самым привлекая к себе всеобщее внимание.
Сегодня его сознание откликнулось светлой стороной на моё предложение совершить прогулку в парк, и вот мы оба наслаждаемся красотой неповторимого дня осени с его волнующими звуками и красками.
Мы сидим под ветвистым деревом, мимо проходящие люди, работники и обитатели нашего городка для психически больных пациентов, знают мужчину и проявляют к нему особого рода внимание: жмут руку, похлопывают по плечу в знак приветствия, одалживают сигарету, напоминают свои имена, фамилии…
Ничего необычного во всём этом, вроде, и нет, не считая того, что вечером пациент может предстать совсем в другом свете, когда уже недостаточно будет внимания одной медсестры-сиделки. Тогда будет разбиваться о пол и стены посуда, раздаваться жуткие вопли с отгороженной части столовой, где он обычно наедине с собой совершает обряд питания и общения с внутренними голосами, заполняющими его с лихвой…
Не хочу пугать читателя подробными зарисовками поведения этого обитателя, хочу просто отметить, что в течение сорока лет происходит деградация этого в прошлом скромного чувствительного юноши…