– А мы можем выйти наверх?
– Нет. Мне кажется, случилось нечто ужасное и страшное.
– Почему?
– Потому что дорогу в этот бункер знали только мы.
На тебе чёрная майка, короткие шорты. Улыбаешься. Затем спрашиваешь, почему так смотрю. Однако я не знаю ничего об этом. Молчу. Ты уходишь, зовёшь меня на балкон. Иду…
Проходит несколько секунд. И не могу понять, где я. Но с ужасом осознаю, что юность позади.
Обидно и досадно, и пустынно, и темно. Ну, здравствуй реальность – убийца снов.
Меня передернуло. Особое чувство, которое ощущается именно тогда, когда находишься на старом кладбище. Покосившиеся кресты и обелиски. Некоторые покрыты плесенью, а иные чернотой. Праздник забвения. Свежих могил не видно. Словно смерть забыла сюда дорогу и отступила, но лишь затем, чтобы ощутил её дыхание ещё сильнее.
Это место желает, чтобы ты мыслил масштабно – не локально. Ты.
– Всё в порядке. Продолжайте.
– София пришла ко мне в комнату. Но мать всегда видит детскую хитрость. Строгость и только. Она все равно поехала бы в школу.
– После того, как школьный автобус перевернулся, вы думали о лжи во спасение?
– Я боюсь, я боюсь… – она зарыдала.
– Чего вы боитесь? Ваша дочь не пострадала.
– Доктор, я боюсь правды…
Сажу на колени. Ты сопротивляешься. Как иначе? Несколько мгновений…
Доброта, которую хранит порыв чувств, не оставляет сомнений. Прикосновение. Затем прячусь в твоих волосах. Рука, чтобы поддержать, скользит по вогнутой спине – такая благородная осанка. Ощущаю стук твоего сердца. Еще немного…
Ещё…
И…
Прижимаешься сильнее…
Твои губы, твоя кожа. Теперь я знаю, где живут все мои поцелуи.
Лежишь в кровати. Я сижу рядом на стуле. Протягиваю к твоей ладони свою. Ты рассказываешь о поездке. Затем говорю о том, как добрался. Прекрасное настроение. Кажется, ты догадалась, в чем тайна этой долгожданной встречи. Желаем не спать до утра, ведь рассказать нужно многое. Нам необходим кофе. Я ухожу на кухню и пишу тебе это сообщение…
До кольцевой шагов десять. Фары автомобилей рыскали в поисках добычи. За дорогой виднелась телефонная будка.
Силы на исходе.
Ему виделся саван облаков. Рюкзак тяжелел.
Нестерпимая боль.
– Можно пройти? – спросил он сдавленными легкими и онемевшими губами. Экипаж скорой помощи, принесший с собой любимую мелодию города, промчался по дороге, исчезая в тумане.