Был бел как лунь он, но годам
Своим не придавал значенья.
Всегда один. Лишь дом да храм.
И ожиданье отпущенья.
Когда-то в молодости он,
Муж просвещённый, переводчик,
Носивший имя Симеон,
К Царю был вызван среди прочих.
Ему подобных было их,
Мужей достойных и благих,
Царем избранных на деянье,
Семьдесят два, гласит Преданье.
Царь Вавилонский Птоломей
Решил на греческий Писанье
Перевести от иудей —
Потомкам впрок и в назиданье!..
Мужья расселись по местам,
Им тексты древние раздали,
Досталась Симеону там
Глава с пророчеством Исайи.
«Се Дева в чреве примет, – он
С недоумением читает, —
И Сын родится…“ – „Что за вздор!
Такого в жизни не бывает!»
И, веря в правоту свою,
Намеревался он десницей
Исправить «Деву» на «жену»
На злополучной той странице.
Но вдруг, о, чудо из чудес!
Рука бессильно вдруг спадает,
И голос будто бы с Небес
Ему вещает: «Прав Исайя!
Не трогай дерзкою рукой
Священные слова Завета.
И сам ты не умрешь за это,
Пока не узришь Девы той!»
В смущенье бедный Симеон:
«То сон иль диво провиденья?»
Оставил текст без правок он,
Поверив твердо откровенью…
Шли годы. Минули века,
Но Симеона смерть обходит,
А жизни бурная река
Его несёт и не отходит…
Однажды как-то ощутил
Он зов призывный и могучий,
Что в храм его препроводил,
И солнца луч блеснул сквозь тучи.
Стал у колонн он на часах,
И вдруг увидел: точно с Неба
Сходила с Сыном на руках
Прекрасней грёз Святая Дева.
С ней старец был, он шёл пред Ней,
Как пред Царицей паж смиренный,
И не было во всей Вселенной
Картины краше и нежней!
Сама Любовь с Небес спустилась,
И фимиамом проплыла,
И сердце вдруг в груди забилось:
«Она пришла! Она пришла!»
«Свершилось!» – старец произнёс,
Шагнув к младенцу через вечность,
Его на руки взял и нёс,
Он Новый мiр нёс в бесконечность!
«Вот Тот, Которого я ждал,
Завет Любви, Мечты зовущей,