- Да-да, мамуль. Я столько раз говорил Лисоньке, - пожаловался несчастный, бросая на Неверову виноватый взгляд.
От его «Лисонька» Алису передернуло. Тысячи раз она просила так себя не величать, точно также, как не называть себя уменьшительно-ласкательными прозвищами животных: кисонька, заинька и прочее. Возможно это нравилось другим девушка, но вот Ежова ненавидела подобную фамильярность, столь часто употребляемую Ангелиной Валентиновной.
Едва протиснувшись широкими бедрами между машинкой и раковиной, чуть не снеся с полок все, до чего могла достать, Ангелина Валентиновна вышла. Пришлось потесниться, вжавшись в стену, пока она осматривала узкий коридор, невзрачные обои в цветок двадцатилетней давности, робот-пылесос в углу, какой-то старой модели, и остановилась хищно на проходе в спальню. Хватило пяти секунд, чтобы понять ее намерения – она решительно двинулась в единственную комнату с раскладным автоматическим диваном и полезла в шкаф.
- Какой код? – рыкнула, одергивая на себе зеленую блузку и посмотрела на сына. Алиса качнула головой, но Игорь вновь с сожалением покосила на нее, отвечая:
- 27-39, мамуль, - секунда, вот уже панель пискнула, а Ангелина Валентиновна зарылась чуть не по самый длинный крючковатый нос в нижнее белье супругов.
- Не по цветам! Алиса, кисонька, какой ужас!
- А это что? Как можно носить такие развратные вещи? Ты же несвободная девушка, не какая-то уличная девка! Немедленно выброси!
- Господи, это юбка или пояс?
Пока Меньшикова перебирала ее гардероб, охая и ахая над тем, что бедный Игорёчек почти без нормальной одежды, а сама Алиса одевается, как самая настоящая развратница – Ежова сатанела. За пять лет жизни с Игорем она столько натерпелась, что половина сказанного – ерунда. Мелочи, не стоящие ее внимания. В нем не было ничего особенного, она его даже не любила. Оглядываясь сейчас, на свою жизнь, после резкой смены курса, понимала: Алиса сама себе испортила жизнь, и никто ей в этом не виноват.
Терпела и молчала. Годами слушала нытье Игоря, спускала на тормоза его безделье и отсутствие мотивации хоть немного вкладываться в их отношения. Это квартира оплачивалась Алисой с ее небольшой, по меркам нынешней Москвы, зарплаты. Все вещи, техника, даже любимые технические игрушки Меньшикова – оплачивала тоже она. Слушала истерики его матери, к счастью приезжавшей не так часто из своего Краснодара, помогала финансового его семье. Чем можно было оправдать то, что сейчас Ангелина Валентиновна в очередной раз лезла в их жизнь?