Это письмо написала она пять лет назад. Юная, прекрасная, блистающая на всех балах, сводившая с ума мужчин и не любящая никого – та, которую все они знали, теперь чужда ей. Это письмо писала она здесь, сидя за столом у пруда. Стояла ранняя осень, больше напоминающая лето, чем пестрое кружение увядшей листвы. Она смеялась, смеялась над ним, а его пронзительные черные глаза следили за каждым ее шагом. Он предложил ей этот опыт – ведь у нее хватит терпения узнать о его результате через пять лет. Она согласилась, и вот он погрузил ее в таинственный сон, сон, отделяющий волю от сознания, дающий возможность видеть и знать все. Она записала свои видения и, подчиняясь его воле, спрятала письмо. Прошло пять лет, и она снова здесь. Пять лет пряла ткачиха ее нить, сплетала с другими и расплетала, нить утончалась, готовая вот-вот прерваться, но тянулась снова – все дальше и дальше. Случайность играла ею, и она повиновалась, слепо верила в свою роль. Но вот же это письмо, вот ее жизнь, которую она узнала так давно и так бесполезно забыла. Осталось дочитать последние строчки. Но она не спешит этого делать, она знает, что в них. Ей некуда идти, незачем. Все ее надежды и мечты разбивал жесткий взгляд, неотступно следящий за ней. Ему было дано право распоряжаться ее судьбой – кем? Не все ли равно. Но ни прощения, ни помощи ждать было неоткуда.
Вот и сейчас он где-то близко. Следит за ней из-за пустых окон дворца, или его черный зрачок мерцает влагой пруда. Он властно притягивает ее к себе. Она наклоняется все ближе и ближе. Перед глазами – письмо. Ясно проступают последние строчки. От этого приговора ей не уйти.
Ленинград, Ораниенбаум, 1981
Жил-был на белом свете Скрипач. Он очень любил свою скрипку. Целые дни бродил он по городу, а под вечер приходил домой, бережно брал скрипочку и рассказывал ей обо всем увиденном. Под его окнами собирались люди и слушали музыку. Скрипочка пела им о прекрасном городе, в котором живут странные добрые люди, о каменных львах, которые послушнее кошек, о таинственных дверях, ведущих в сказочный мир. Это был их город, но они не узнавали его. Может быть, поэтому-то их так и пленяла эта музыка. Но как только скрипка замолкала, они уходили, и Скрипач снова оставался один.
Однажды Скрипач увидел на улице города девушку. Она шла за солнцем, и волосы ее горели жарким осенним пламенем. Скрипач поспешил за ней, но, сколько бы он не стремился догнать ее, она ускользала от него. Наконец он потерял ее и вовсе. Опечаленный, вернулся он домой. На столе лежала его верная скрипочка, и цвет ее дерева напомнил ему волосы исчезнувшей девушки. Он взял скрипку, и полились нежные звуки. Никогда еще не удавалось Скрипачу так играть. Его воспоминания ожили в музыке и смешались с мечтой. Вот она – девушка-осень – рядом с ним. Они идут по осеннему парку, тихо шуршат листья, черный пруд заткан их золотым узором, а сквозь тонкую паутину уже голых веток синеет небо. Девушка задумчиво улыбается…