Так что винить в своей неудаче надо было себя и только себя, а вовсе не технику. Техника как раз не подводила: устаревший уже – хоть и модифицированный – перехватчик, знаменитая «семёрка», держался в воздухе чуть ли не чудом. Недаром считался чуть ли не лучшим в своём, лёгком, классе. Другая машина давно уже сорвалась бы в пике или штопор, но «семёрка» держалась, «семёрка» тянула.
«Семёрка» горела, но жила.
На вытекающем из пробитого бака топливе, на одной турбине, кидающей число оборотов то вверх, то вниз – подшипники разбиты ударом взрыва – авиалёт серебристой стрелой в белёсо-зелёном небе всё-таки мчался вперёд, к спасению.
За что правому двигателю, всё ж таки, огромное спасибо. Впрочем, левому тоже – вытекающее масло смешивается с горючим, летящим из форсунок в то, что осталось от турбины, и сливается в чёрный дымный шлейф, вытягивающийся назад, слепящий преследователя.
Тот и рад бы добить смертельно раненую машину, это же так просто – одна управляемая ракета, радару дым нипочём – но нет у него больше на крыльях ракет. Истрачены в равной дуэли, все, до последней, попавшей, всё-таки, в цель – той самой, из-за которой и падает перехватчик.
Можно, конечно, и закончить дело пулемётами. Вот только боезапас у прожорливых авиационных пушек вовсе не бесконечен, мало того, он ещё и израсходован почти полностью. Бить только наверняка, но шлейф дыма, бьющий прямо в фонарь, прямо в стекло кабины, ослеплял и не давал прицелиться.
Можно, конечно, и отвернуть, но при маневре неизбежна потеря скорости, увеличится без того немалая дистанция. Тяжёлый истребитель и так отставал от быстрого и юркого лёгкого перехватчика. Поэтому противник просто выжидал. Правильная тактика. Или горючее с маслом догорят окончательно – и не станет шлейфа, или «семёрка» всё-таки, рано или поздно, но ударится о землю, и у пилота не будет другого выхода, кроме как катапультироваться.
Враг, хоть и рано, но уже засчитал себе победу.
Чихнула правая турбина, едва не заглохнув, снова движение левой рукой – выровнять машину хотя бы закрылками, пока в гидравлике есть ещё масло, чтобы компенсировать просевшую аэродинамику из-за потери левого двигателя, чтобы не тянуло влево, чтобы не сойти с курса.
Пилот смотрит на хронометр на главном экране навигационного компьютера – до Генератора каких-то сорок тарнов лёта. Местная единица времени, ставшая уже роднее и привычнее, чем земная секунда.