Все реки идут на восток. Стихи разных лет - страница 2

Шрифт
Интервал


Господь, Он был странник и словно как ветер

И Он не осудит поломанных судеб.

Их взгляд быстротечен и нету в нем боли,

Ведь пуще неволи свобода от чисел.

Главу преклоню на груди у чуда.

Христос наш Воскресе,

И все мы там будем.

If only i could love you twice

Если бы можно было мне любить дважды… Смогла бы я любить как прежде.. Или только однажды мое сердце пронзали стрелы. Я иду тебе навстречу, но там вдалеке ничего не вижу.. Все так быстротечно, брызжет волнами у пояса и ниже. В твоей отороченной бархатом жизни есть ли место для чуда? Можешь ли ты стать нищей, погрузившись в глаза друг друга, можешь ли ты быть нежной, опрокинув бокал за встречу… Все же стать немного той прежней и еще немного беспечней. С пеной у рта смеяться, обжигаясь при встрече глазами, и все-таки не отдаться тому мигу волшебства и удачи. Я тебя не держу и не неволю. У меня по соседству вечность. Колокольный звон и птицы щебечут. И почти хочется поверить в то, что наша встреча состоится. На краю бушующей бездны прозвучит снова песня детства…

Против шерсти

И в той зоне дипломатической культурной неприкосновенности, где мне все можно, – причесал бы кто против шерсти. Апогей осторожности – свернуться пытливым комочком скукоженной совести, и тогда может быть зажгутся лампочки бессмертия. Покинуть зону отчужденности и встать на стезю неизбежности, прорываясь вперед словно истина и на ходу обрастая стержнями.

Весна в Берлине

И вот я снова вспарываю кожу дорог.
(Весна вспарывает живот зимы.)
Я проникаю глубоко в ee нутро.
Я вместе с горячей кровью теку по ее артериям,
я щурюсь от солнца – морщины у глаз становятся новыми руслами
бурных весенних паводков.
И словно слеза по водосточным трубам
льется радость новой жизни.
Я ступаю нежно по обнаженным мускулам бездорожья.
Осторожно, безмятежно.
Все увереннее поют птицы.
Дети – самые заинтересованные на этом празднике жизни.
Триумфальные арки, бранденбургские ворота, системы лояльностей для постоянных клиентов.
Как все это ново и жестоко.
Парк Тельмана и улица Маркса.
Пригретые на груди евреи.
Бундесмарка диктует новую моду, показывает античность и воплощает любовь к труду.
Несмотря на кризис перенаселенности и непогоду.

Diamonds of the roads

And all the diamonds of the roads that you admired
Will make you closer to the things that you desire