Внезапно раздавшийся возглас Эмоции приостановил процесс переселения.
– А во что я буду одета?
Об этом никто не подумал.
– Я не могу позволить себе появиться на людях в таком виде! – увешанная украшениями Эмоция напоминала витрину ювелирного магазина.
– А ты сними все это, – посоветовал барон Темперамент и некстати расхохотался.
– В чем же я тогда останусь?
– Найди что-нибудь поскромнее.
– Я не умею скромнее! – поджала губы Эмоция.
– Гроза начнется через пятнадцать минут, – предупредил Воля. – Если через три минуты мы не будем на месте, лучше вообще не торопиться, а переждать грозу в «разоблаченном» виде. В деканате мы оставаться не можем.
– Тебе не переодеться за три минуты, – продолжал дразнить Эмоцию Темперамент. – Чтобы снять все эти побрякушки нужно, как минимум, полчаса.
– Отец, ты бестактен, – тронула его за руку Характер.
– Ничего подобного. Я весел. Сегодня с утра – я сангвиник22, милый, улыбчивый и чудесный.
Установка фыркнула.
– На меня невозможно обидеться, правда? – Темперамент звонко хлопнул дочь чуть пониже спины и издал радостный смех, похожий на ржание.
– Простите его, графиня. Он не ведает, что творит. Завтра, когда он будет в меланхолическом23 состоянии, придет умолять о прощении и станет долго казнить себя, а потом себя же жалеть, – извинилась за отца Характер. – А снимать ничего не нужно. Накиньте темный легкий плащ – и все.
В считанные секунды плащ был готов, и общество перенеслось в кинотеатр.
На экране два героя увлеченно дубасили друг друга по всем попадавшимся местам. Время от времени кто-то терял силы, и его пытались размазать по стене и по полу. Но потом он собирался с духом и мутузил своего врага таким же образом и в таком же порядке.
– Так не бывает! – громко заявила маркиза Установка.
На нее возмущенно зашикали. Королева наступила атласной туфелькой ей на ногу. Маркиза прикусила язычок.
Минут через пять экран погас. Несколько мгновений все сидели молча, ожидая, когда же включится свет. Не включился. В такт раскату грома дрогнуло здание кинотеатра.
Все побежали. Люди перепрыгивали через ряды сидений, толкались, кричали, протягивали друг другу руку помощи и наступали на ноги. Слышались истошные вопли и треск ломающейся мебели. Какая-то женщина истерически засмеялась.
Мужчины пытались осветить путь зажигалками и в давке подпаливали волосы и одежду своих спутниц. Стены здания сильно вибрировали. Огромная темная люстра, едва различимая в пламени зажигалок, качалась над головами людей, как причудливо подвешенное дерево.